ЭКЗАМЕНАЦИОННЫЙ БИЛЕТ № 14

1.Сборник «Миргород»: общая характеристика, анализ двух повестей.

«Миргород» (февраль, 1835) - сборник повестей Николая Васильевича Гоголя, который позиционируется как продолжение «Вечеров на хуторе близ Диканьки». Повести в этом сборнике основаны на украинском фольклоре и имеют много общего между собой. Считается, что прототипами некоторых персонажей стали родные Гоголя и люди, которых он знал, пока жил на Украине. В этом сборнике, в отличие от «Диканьки», где был Рудый Панько, нет единого "издателя", замыкающего цикл рассказов. Несмотря на то, что истории сгруппированы, их можно читать и по отдельности, не теряя смысла каждой повести. Миргород состоит из двух частей, в которых находятся четыре повести Гоголя: «Старосветские помещики», «Тарас Бульба», «Вий», «Повесть о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». В первую вошли повести «Старосвет­ские помещики» и «Тарас Бульба», во вторую - «Вий» и «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». Обе части вышли в свет одновременно в самом начале 1835 года. Гоголь дал «Миргороду» подзаголо­вок «Повести, служащие продолжением «Вечеров на хуторе близ Диканьки». Но эта книга не была простым продолже­нием «Вечеров...». И в содержании, и в характерных особен­ностях художественной манеры писателя она явилась новым этапом в его творческом развитии. Повести «Миргород» совсем не случайно объединены в одном цикле. Их нужно рассматривать в единстве, несмотря на видимую разнородность их. Так, например, в повестях «Тарас Бульба» и «Ссоре двух Иванов» автор, кажется, говорит о совершенно различных вещах. В первой нарисована эпическая картина героического прошлого народа с его замечательно красивыми, полноценными людьми-героями, во второй – ужасающая своей пошлостью картина современной писателю помещичье-крепостнической жизни, в которой человек потерял свои подлинно человеческие качества и превратился в «небокоптителя». При этом повести совсем различны по стилю: в «Тарасе Бульбе» везде виден романтический взлет писателя, уходящего от реальности в мир мечты; в и «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» нет нигде даже попытки оторваться от реальной жизни, – повести реалистичны от начала до конца. Такое соединение разнородных произведений в один цикл кажется противоречивым лишь на первый взгляд. В сущности же здесь присутствует единство отрицающего и утверждающего начала в гоголевском стиле критического реализма. Это единство состоит в основной идее всех произведений цикла, заключающейся в протесте писателя против всепоглощающей пошлости современной ему действительности, в призыве бороться за разумное, здоровое общественное бытие человека. В ссоре двух Иванов эта идея проводится через пафос отрицания, беспощадного разоблачения уродливой бессмысленной жизни существователей, в «Тарасе Бупьбе» – через пафос утверждения разумного бытия людей. Методом противопоставления, точнее, сопоставления писатель добивается большой убедительности своей мысли, проходя щей через все повести «Миргорода».

2. Славянофилы: идеология, представители течения. Творчество А.С. Хомякова.

Немецкая философия, перенесенная на русскую почву, в творчестве отечественных мыслителей становится эталоном в движении к оригинальным и самобытном философским концепциям.

В 40-е годы XIX столетия осуществилось «расщепление» русского духа. В философской мысли России наметились две линии: славянофильство и западничество. Уже в 30-е годы ослабевает увлечение Шеллингом (мыслитель, классик идеалистической. философии) : философскую мысль все более начинает привлекать идеалистическая система Гегеля. Крепнет и сама русская философия. На смену неясным представлениям приходит осмысленная постановка вопросов конкретного познавательно-практического характера. Общественное мнение тяготеет к достоверному знанию о судьбах отечества, движущих силах его истории, о миссии, выпавшей на долю России.

Мнения разделились. Одни полагали, что Россия просто отстала от передовых стран Европы, и что она обречена на продолжение пути, пройденного Западом, и который ей неизбежно предстоит повторить. Другие, напротив, считали, что вследствие петровских реформ Россия утратила собственный образ, потеряла национальные корни, и что ей предопределено возродить древнерусские, православные начала быта и культуры, дабы сказать миру свое, новое слово. Сторонники первого мнения образовали как бы лагерь западников, приверженцы второго – славянофилов.

Славянофильская линия в отечественной философии представлена творчеством А.С. Хомякова (1804–1860), И.В. Киреевского (1806-1856), К.С. Аксакова (1817-1860). К так называемым «поздним славянофилам» принадлежат Н.Я. Данилевский (1822–1885) и К.Н. Леонтьев (1831-1891), Ф.И. Тютчев (1803-1873).

Особое влияние на творчество А.С. Хомякова оказали идеи Шеллинга. Хомяков не создал специального труда с изложением своих философских взглядов. Почти все его произведения написаны по поводу (или в связи) мнений, высказанных учеными, писателями и философами. Тем не менее, и они дают возможность выявить своеобразие и оригинальность в философствовании этого мыслителя.

На страницах журнала «Москвитянин» он публиковал свои размышления по поводу крестьянского вопроса. Хомяков рассуждал о принципах, которые должны были лечь в основу свободных договоров между крестьянами и помещиками

Основная особенность его творчества в том, что он исходил из церковного сознания. В Церкви он видел полноту истины, источник света, который освещает все товарное бытие. И в таком смысле он – подлинный христианский философ

Церковь у Хомякова выступает основой всех его философских построений.. Из учения о Церкви он выводит учение о личности, принципиально отвергающее индивидуализм. Для Хомякова личность, раскрывающаяся во всей полноте, едина с Церковью. Разум, совесть, творчество – все это функции Церкви. Из этих предпосылок он выводит свое учение о двух коренных типах личности. В личности всегда идет борьба двух противоположных начал: свободы и необходимости. Преобладание того или иного начала формируют один или другой тип. Там, где господствует искание свободы, – иранский тип. Там же, где преобладает подчиненность необходимости, – кушитский тип. Но дар свободы торжествует только в единении с Церковью.

Для него всегда оставались вне всякого сомнения истины православия, вера в исключительную судьбу России и в ее национальные устои.В своих стихах Хомяков всегда отводил много места славянству и его будущему: его поэзия даже называется «поэзией славянства».Еще в 1831 г. Хомяков в оде по поводу польского мятежа, рисовал картину будущего:

Ложится тьма густая на дальнем Западе, стране святых чудес...

Век прошел и мертвенным покровом

задернут Запад весь.

Там будет мрак глубок...

Услышь же глас судьбы, воспрянь в сиянье новом,

проснися, дремлющий Восток...

И другой стране смиренной,

полной веры и чудес (т. е. России)

Бог отдаст судьбу вселенной,

гром земли и глас небес.

Когда славянофилы в 1856 г. получили возможность издавать «Русскую беседу», Хомяков был деятельным сотрудником и духовным руководителем журнала. Многие редакционные статьи принадлежат ему. Им было написано и предисловие к журналу, излагавшее его позицию. Из статей Хомякова, напечатанных в «Русской беседе», выделяются «Разговор в Подмосковной» (определение элемента народного и общечеловеческого), «Письмо к Т. Филиппову», «Замечания на статью Соловьева "Шлецер и антиисторическое направление"», «Картина Иванова».

"Миргород" Н.В.Гоголя

Николай Васильевич Гоголь – выдающийся мастер слова, гениальный прозаик и непревзойдённый сатирик. В то время, когда Гоголь начинал свою литературную деятельность, главным вопросом общественного развития в России был вопрос об уничтожении крепостного права. Продолжаю гуманистические, антикрепостнические традиции Радищева, Фонвизина, Пушкина и Грибоедова, Гоголь своим уничтожающим смехом разит этот строй и содействует развитию в России демократических прогрессивных идей.

“Повести, служащие продолжением “вечеров на Хуторе близ Диканьки” – таков подзаголовок “Миргорода”. И содержанием и характерными особенностями своего стиля эта книга открывала новый этап в творческом развитии Гоголя. В изображении быта и нравов миргородских помещиков уже нет места романтике и красоте. Жизнь человека здесь опутана паутиной мелочных интересов. Нет в этой жизни ни высокой романтической мечты, ни песни, ни вдохновения. Тут царство корысти и пошлости.

В “Миргороде” Гоголь расстался с образом простодушного рассказчика и выступил перед читателями как художник, смело вскрывающий социальные противоречия современности.

От весёлых и романтических парубков и дивчин, вдохновенно-поэтических описаний украинской природы Гоголь перешёл к изображению прозы жизни. В этой книге резко выражено критическое отношение писателя к затхлому быту старосветских помещиков и пошлости миргородских “существователей”.

Реалистические и сатирические мотивы гоголевского творчества углубляются в “Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем”. История глупой тяжбы двух миргородских обывателей осмыслена Гоголем в остро обличительном плане. Жизнь этих обывателей лишена атмосферы патриархальной простоты и наивности. Поведение обоих героев возбуждает в писателе не мягкую усмешку, но чувство горечи и гнева: “Скучно на этом свете, господа!” Эта резкая замена юмористической тональности обнажённо сатирической с предельной ясностью раскрывает смысл повести. С виду забавный, весёлый анекдот превращается в сознании читателя в глубоко драматическую картину действительности.

Гоголь с присущей ему обстоятельностью вглядывается в характеры своих героев: двух закадычных приятелей. Они – “два единственные друга” в Миргороде – Перерепенко и Довгочхун. Но каждый из них себе на уме. Казалось, нет такой силы, способной расстроить их дружбу. Однако глупый случай вызвал взрыв, возбудив ненависть одного к другому. И в один несчастный день приятели стали врагами.

Ивану Ивановичу очень не хватает ружья, которое он увидел у Ивана Никифоровича. Ружьё – не просто “хорошая вещь”, оно должно укрепить Ивана Ивановича в сознании его дворянского первородства. Дворянство-то у него, впрочем, не родовое, а благоприобретённое: отец его был в духовном звании. Тем важнее ему иметь собственное ружьё! Но Иван Никифорович тоже дворянин, да ещё всамделишный, потомственный! Ружьё и ему необходимо, хотя с тех пор, как купил его у турчина и имел в виду записаться в милицию, он ещё не сделал из него ни единого выстрела. Он считает кощунством променять столь “благородную вещь” на бурую свинью да два мешка с овсом. Потому-то так и воспалился Иван Никифорович и с языка его слетел этот злосчастный “гусак”.

В этой повести ещё гораздо сильнее, чем в предшествующей, даёт себя чувствовать ироническая манера гоголевского письма. Сатира Гоголя никогда не раскрывается обнажённо. Его отношение к миру кажется добродушным, незлобивым, приветливым. Ну в самом деле, что же можно сказать худого о таком прекрасном человеке, как Иван Иванович Перерепенко! Природная доброта так и бьёт ключом из Ивана Ивановича. Каждое воскресенье он надевает свою знаменитую бекешу и отправляется в церковь. А после службы он, побуждаемый природной добротой, обязательно обойдёт нищих. Увидит нищенку и заведёт с ней сердечный разговор. Та ожидает милостыню, он поговорит-поговорит и уйдёт прочь.

Так-то и выглядит “природная доброта” и сердобольность Ивана Ивановича, оборачивающиеся лицемерием и совершенной жестокостью. “Очень хороший также человек Иван Никифорович”. “Также” – очевидно, он человек такой же доброй души. Нет у Гоголя в этой повести прямых обличений, но обличительная направленность его письма достигает необыкновенной силы. Его ирония кажется добродушной и незлобивой, но сколько же в ней истинного негодования и сатирического огня! Впервые в этой повести мишенью гоголевской сатиры становится и чиновничество. Здесь и судья Демьян Демьянович, и подсудок Дорофей Трофимович, и секретарь суда Тарас Тихонович, и безымянный канцелярский служащий, с “глазами, глядевшими скоса и пьяна”, со своим помощником, от дыхания которых “комната присутствия превратилась было на время в питейный дом”, и городничий Пётр Фёдорович. Все эти персонажи кажутся нам прообразами героев “Ревизора” и чиновников губернского города из “Мёртвых душ”.

Композиция “Миргорода” отражает широту восприятия Гоголем современной действительности и вместе с тем свидетельствует о размахе и широте его художественных исканий.

Все четыре повести “миргородского” цикла связаны внутренним единством идейного и художественного замысла.

Вместе с тем каждая из них имеет и свои отличительные стилевые особенности. Своеобразие “Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем” состоит в том, что здесь наиболее отчётливо и ярко выражен свойственный Гоголю приём сатирической иронии. Повествование в этом произведении, как и в “Старосветских помещиках”, ведётся от первого лица – не от автора, но от некоего вымышленного рассказчика, наивного и простодушного. Это он и восторгается доблестью и благородством Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича. Это его приводят в умиление “прекрасная лужа” Миргорода, “славная бекеша” одного из героев повести и широченные шаровары другого. И чем сильнее выражаются его восторги, тем очевиднее для читателя раскрывается пустота и ничтожество этих персонажей.

Нетрудно заметить, что рассказчик выступает как выразитель самосознания народа. В том, как Рудый Панько воспринимает и оценивает явления действительности, проглядывает юмор и усмешка самого Гоголя. Пасечник является выразителем нравственной позиции автора. В “Миргороде” художественная задача рассказчика другая. Уже в “Старосветских помещиках” его нельзя отождествлять с автором. А в повести о ссоре он ещё более отдалён от него. Ирония Гоголя здесь совсем обнажена. И мы догадываемся, что предметом гоголевской сатиры является, по существу, и образ рассказчика. Он помогает более полному решению поставленной писателем сатирической задачи.

Лишь один раз предстаёт перед нами в повести о ссоре образ рассказчика, которого не коснулась авторская ирония, в заключительной фразе повести: “Скучно на этом свете, господа!” Это сам Гоголь словно раздвинул рамки повести и вошёл в неё, чтобы открыто и гневно, без тени иронии произнести свой приговор. Эта фраза венчает не только повесть о ссоре, но и весь “миргородский” цикл. Здесь – зерно всей книги. Тонко и точно заметил Белинский: “Повести Гоголя смешны, когда вы их читаете, и печальны, когда вы их прочтёте”. На всём протяжении книги писатель творит суд над людской пошлостью, становящейся как бы символом современной жизни. Но именно здесь, в конце повести о ссоре, Гоголь открыто, от своего собственного имени выносит окончательный приговор этой жизни.

В “Старосветских помещиках” и “Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем” Гоголь впервые выступил перед читателями как “поэт жизни действительной”, как художник, смело обличающий уродство общественных отношений крепостнической России. Смех Гоголя творил великое дело. Он обладал огромной разрушительной силой. Он уничтожал легенду о незыблемости феодально-помещичьих устоев, развенчивал созданный вокруг них ореол мнимого могущества, выставлял на “всенародные очи” всю мерзость и несостоятельность современного писателю политического режима, творил суд над ним, будил веру в возможность иной, более совершенной действительности.

Природа единства гоголевского прозаического цикла "Миргород"

дипломная работа

1.1 История создания сборника

В 1831 году Гоголь делает первую попытку выступить в печати под собственным именем. В № 4 «Литературной газеты» появляется отрывок «Женщина» за подписью «Н. Гоголь». Однако вряд ли этому факту следует придавать особое значение. Гоголь явно колеблется: статья «Несколько мыслей о преподавании детям географии» из № 1 той же газеты подписана Г. Янов (сокращение двойной фамилии писателя), а второй отрывок из повести «Страшный кабан» («Литературная газета» № 17) опубликован опять без имени автора Золотусский И.П. Гоголь. - М.: ЖЗЛ, 1979. С. 230. . Словом. Гоголь никак не может определиться и в «Вечерах...» вновь скрывается за именем простодушного издателя Рудового Панька. Конечно, к этому времени уже достаточно широкий круг литераторов знал фамилию автора книги, но и они будто выбирают: Гоголь-Яновский (М.П. Погодин, П.А. Плетнев и др.), Гоголь (Пушкин и др.) или даже только Яновский (Е. Боратынский). Знали, конечно, эту фамилию и в Васильевке (где жила мать писателя - Марья Ивановна Гоголь), причем, естественно, в ее полном виде. Но вот письмо из Петербурга от 6 февраля 1832 года несет веселое указание: «Ваше письмо от 19 января я получил. Очень жалею, что не дошло ко мне письмо ваше, писанное по получении вами посылки. В предотвращение подобных беспорядков впредь прошу вас адресовать мне просто Гоголю, потому что кончик моей фамилии я не знаю, где делся. Может быть, кто-нибудь поднял его на большой дороге и носит, как свою собственность. Как бы то ни было, только я нигде не известен здесь под именем Яновского, и почтальоны всегда почти затрудняются, отыскивая меня под этою вывескою». Так Н.В. Гоголь-Яновский утвердил себя «просто Гоголем» сначала в родственном кругу (с этого момента все его письма идут именно за такою подписью), а затем с выходом в свет «Арабесок» и «Миргорода» имя писателя Гоголя уже на вполне «законных» основаниях вошло в русскую литературу.

Итак. «Миргород». Повести, служащие продолжением «Вечеров на хуторе близ Диканьки» Н. Гоголя. Части первая -- вторая. Спб., 1835.

Внутреннее единство сборника «Миргород», единство, превращающее этот цикл из четырех повестей в цельную книгу, есть в основе своей единство идейное. Оно настолько существенно, что полноценное понимание идейного смысла «Миргорода» возникает именно в совокупности, и идейной соотнесенности всех четырех рассказов в целом.

Сборник состоит из двух частей; в каждом по две повести. Первый томик начинается «Старосветскими помещиками», второй - «Вием». Тема и, так сказать, тезис всей книги даны в каждой из этих двух повестей сразу, в своей целостности; это как бы образные формулы всей книги. Вторые же рассказы каждой части, «Тарас Бульба» и повесть об Иванах, дают каждая по одному аспекту того противоречия, которое образует смысл всей книги. Коротко говоря; если в книге сталкиваются норма, возможность, осуществимый идеал человека, его высокая сущность, -- и отклонение от нормы, искажение человеческой натуры в безобразной действительности, то в первых рассказах каждой части, более коротких, так сказать вводных, дано объединение и нормы и ее искажения, а во вторых рассказах обоих томиков раздельно: в первом -- норма, во втором -- ее искажение. Заметим, что объемная разница повестей играет в этой композиции тоже свою, хоть и весьма скромную, роль. «Вводные» повести -- меньше других: «Старосветские помещики» занимают (по изданию 1842 года) 45 страниц, «Вий» -- 76 страниц, тогда как основные повести, развертывающие тему, -- «Тарас Бульба» -- 246 страниц (во второй редакции, в издании 1842 года; в первой же редакции эта повесть хоть и короче, а все же в три раза длиннее «Старосветских помещиков»); повесть об Иванах -- меньше, в ней 99 страниц Дюнькин Н.И., Новиков А.И. Н.В. Гоголь: биография и разбор его главных произведений. - СПб., 1909. - С. 27. . Стоит обратить внимание и на то, что повести «Старосветские помещики» и «Вий» не разделены на главы, то есть даны единым текстом в качестве «малой формы»; наоборот, «Тарас Бульба» и повесть о двух Иванах разделены на главы («Taрас Бульба» -- 12 глав во второй редакции и 9 глав в первой редакции; «Повесть» -- 7 глав). Нет необходимости разъяснять, что деление произведения на главы -- это не просто внешнее деление, а особый принцип композиции, связанный со строением темы, изложения, группировкой материала и т. д., выражающий сложность, многосоставность содержания этого произведения (повесть об Иванах короче «Тараса Бульбы» и имеет меньше глав, зато деление ее на главы подчеркнуто наличием названий их, чего нет в «Тарасе Бульбе»).

В самом названии новой книги Гоголь словно задался целью наглядно продемонстрировать свои колебания между «воспоминанием» и «надеждой» и здесь же установить их неразрывную связь, сделать так, чтобы прошедшее прямо прокладывало путь будущему, которое уже по могло мыслиться иначе как «широким» и «блистательным». Действительно, какой смысл продолжать скрывать настоящее имя автора «Вечеров...»? Но и автор «Миргорода» не так прост, чтобы прямо назваться. И там и здесь речь идет о Малороссии? Тогда извольте, прежде чем узнать имя автора, вспомнить про недавний успех «повестей, изданных пасичником Рудым Паньком».

Интересно, что единственная прежде публиковавшаяся повесть из «Миргорода» -- «Повесть о том. как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» -- впервые увидела свет во второй части смирдинского альманаха «Новоселье» (Спб., 1834) без фамилии автора, но с подзаголовком: «Одна из неизданных былей пасичника Рудого Панька». Да и фиктивная дата, проставленная в конце публикации -- 1831, прямо отсылала читателей к «Вечерам...» (к подобному приему, к слову сказать, писатель прибегнул и в «Арабесках», отнеся датировку некоторых статей на год, а то и на несколько лет назад по сравнению с временем, когда они фактически писались). Впрочем, и в письмах Гоголь настойчиво подчеркивал, что речь идет о «старинной повести», «писанной за Царя Гороха», и что он ее «совсем было позабыл» и стыдится «назвать своею». Между тем известно, что время работы над повестью приходится на 1833 год, в самом конце которого, 2 декабря, Гоголь, позабыв про «стыд», читал свое новое произведение Пушкину, причем заслужил такой отзыв: «...очень оригинально и очень смешно» (правда, в своей дневниковой записи Пушкин ошибочно проставил имя одного из героев гоголевской «сказки»: Иван Тимофеевич вместо Ивана Никифоровича).

Но почему все-таки «Миргород»? «Назвав свою книгу, не знаем почему, именем уездного города Полтавской губернии», Гоголь, думается, вполне заслужил недоуменные вопросы критиков, например Г.Г. М-ского из «Северной пчелы» (1835, № 115). В самом деле, если название дано по месту действия книги, то из всех ее повестей только события «Повести о том, как поссорился...» разворачиваются в Миргороде, в остальных он даже и не упоминается. Правда, и эпиграфы к книге как будто настаивают на таком «географическом» понимании: здесь дается и справка из известной научной книги, предлагающая своего рода статистику быта и бытия этого «нарочито невеликого города», и приводится отзыв «одного путешественника-очевидца, побывавшего в Миргороде и даже откушавшего там «бубликов из черного теста». Но ведь и «записки» этого нелепого путешественника-гурмана, и миргородская статистика (из которой при всем желании можно заключить только, что в Миргороде, должно быть, дуют сильные и постоянные ветры -- все-таки 45 ветряных мельниц!) -- все обман, все мечта, все не то, чем кажется!».

Тогда, может быть, следует обратить внимание на столь очевидное значение самого слова «Миргород»? Ведь названная именем такого города книга, кажется, должна нести на своих страницах полную меру всего того, что так прекрасно определено в словаре В.И. Даля: «Мир -- отсутствие ссоры, вражды, несогласия, войны; лад, согласно, единодушие, приязнь, дружба, доброжелательство; тишина, покой, спокойствие».

Но нет, пожалуй, в творчество Гоголя никакой другой книги, в которой было бы так много прямо противоположного. Не говоря уже про «присутствие ссоры» в самом заглавии повести о двух Иванах или про «Тараса Бульбу», который весь война, что такое «Вий», как не битва Хомы Брута с нечистой силой, сражение, завершившееся его гибелью. И только в «Старосветских помещиках» есть и «тишина, покой, спокойствие», и «лад, согласие, единодушие». Есть и та из великих человеческих ценностей, которой не нашлось места в словарной справке: любовь.

Именно утверждению непреходящего значения этой ценности и посвящена первая повесть в «Миргороде». Земная, обычная любовь-привычка (против которой так восставал в своей рецензии С. Шевырев), любовь-верность и преданность, которую питают друг к другу старосветские помещики и которая в отличие от романтически-возвышенной, экзальтированной страсти юноши из вставной новеллы, может выдержать любое испытание временем, -- вот основная тема повести. Но не просто тема: самоотверженная любовь и все производное от нее -- чистосердечие, гостеприимство и т. п. -- возвышает старосветских помещиков над их «низменной буколической жизнью» и служит нравственным уроком, так же как вот уже на протяжении многих веков служит подобным уроком трогательная история Филемона и Бавкиды. И ведь именно любовь Пульхерии Ивановны и Афанасия Ивановича является необходимым условием существования самого «земного рая» их усадьбы (ее описание порой явно напоминает картины «земель блаженных» в древнерусской литературе и фольклоре, где даже почва была такой, что на ней все произрастало само собой «во изобилии»). После смерти старосветских помещиков все закономерно распадается, у «благословенной земли» появляется новый владелец -- герой-непоседа, перекати-поле, цену которому Гоголь вполне конкретно определяет его покупательскими способностями: «...не превышает всем оптом своим цены одного рубля».

Но не все так уж спокойно было и в «Старосветских помещиках». Были и несколько тревожные, такие неуместные в этих низеньких комнатках портреты убитого заговорщиками русского императора и фаворитки Людовика XIV, были и тревожащие Пульхерию Ивановну разговоры Афанасия Ивановича про пожар, про войну, про разбойников, и даже кошечку Пульхерии Ивановны дикие коты приманили, «как отряд солдат подманивает глупую крестьянку». Но самое поразительное все-таки в другом. После описания идиллической жизни старосветских помещиков повествователь собирается рассказать о «печальном событии, изменившем навсегда жизнь этого мирного уголка», -- о смерти Пульхерии Ивановны и о «самом маловажном случае», от которого оно произошло, -- историю с возвращением кошечки. И вот по такому, казалось бы, малозначительному поводу -- ибо что такое даже смерть Пульхерии Ивановны для судеб всего остального мира, исключая, конечно, Афанасия Ивановича -- в мерное и мирное повествование вдруг врывается бранный шум истории, полководцы разворачивают войска, между государствами начинаются битвы. И тем самым «старосветская» жизнь Пульхерии Ивановны и Афанасия Ивановича (и даже история с кошечкой -- вестницей смерти) встает в один ряд с самой что ни на есть всемирной историей, ведь «по странному устройству вещей, всегда ничтожные причины родили великие события и, наоборот, великие предприятия оканчивались ничтожными следствиями».

Вот сами примеры, которые должны подтвердить и развить мысль о взаимосвязи «великого» и «ничтожного», возникшую по поводу истории смерти Пульхерии Ивановны. «Какой-нибудь завоеватель собирает все силы своего государства, воюет несколько лет, полководцы его прославляются, и наконец все это оканчивается приобретением клочка земли, на котором негде посеять картофеля...» Такой пример не только «поднимает» значение истории Пульхерии Ивановны до событий мировой истории, но и вводит ее в контекст проблематики мировой литературы, так как явно перекликается о одним из эпизодов «Гамлета». Принц датский встречает армию норвежцев, идущую в поход на Польшу, и на вопрос Гамлета полковник отвечает:

О, говоря открыто,

Мы овладеть куском земли идем,

В котором польза вся - его лишь имя

Пяти б червонцев за наем я не дал

Земли сей…

Но если Гамлет в этом споре «за землю... на коей места для могил их мало», видит упрек своей нерешительности, то Гоголь решает вопрос иначе. Ведь нравственный смысл битв и побед, смертей и поражений измеряется в «Тарасе Бульбе» ценностями много высшими, чем сама война, тем более война из-за честолюбия. «Не в силе бог, но в правде». Эти слова древнерусского полководца-подвижника словно служат здесь исходным посылом оценки. И война может стать высоконравственной, но только тогда, когда она «дело общее», народное: «...Это целая нация, которой терпение уже переполнилось, поднялась мстить за оскорбленные права свои, за униженную религию спою и обычай... за все, в чем считал себя оскорбленным угнетенный народ». И рядом с этими ценностями вновь встает любовь. Ответ Гоголя ясен и однозначен: любовь Андрия к прекрасной полячке безнравственна, ибо нельзя за самое возвышенное, всепоглощающее чувство отдать «отца, брата, мать, отчизну, все, что ни есть на земле».

«Вий» - это повесть об испытании веры, духовной стойкости человека перед лицом всех враждебных, темных сил мира. Хома без особого труда справляется с ведьмой, когда он с нею один на один, но стоит той позвать себе па помощь «несметную силу чудовищ» и самого Вия, как Хома забывает все свои «заклятья и молитвы», доставшиеся ему от «одного монаха, видевшего всю жизнь свою ведьм и нечистых духов», и погибает. Погибает, несмотря на испытанность (в том же «Миргороде») того «козацкого» «оружия», которым он запасается перед последним походом в церковь; полведра сивухи, танец и т. п. И не так уж бессмысленно заключение философа Горобця по поводу гибели «знатного человека» Хомы: «А я знаю, почему пропал он: оттого, что побоялся. А если бы не боялся, то бы ведьма ничего не могла с ним сделать» (кстати сказать, мотив страха как причины гибели Хомы был гораздо явственнее представлен и черновой редакции: «...тайный голос говорил ему: «эй, не гляди!»... По непостижимому, может быть происшедшему из самого страха, любопытству глаз его нечаянно отворился...»). Мысль о бессилии любой нечисти перед лицом твердого духом и в вере человека -- одна из любимых в древнерусской литературе. В «Повести временных лет» сказано о «бесовском наущении»: «...бесы ведь не знают мыслей человека, а только влагают помыслы в человека, тайны его не зная. Бог один знает помышления человеческие. Бесы же не знают ничего, ибо немощны они и скверны видом». А вот отрывок из письма Гоголя С.Т. Аксакову от 16 мая 1844 года, где речь идет о борьбе с тем же «общим нашим приятелем, всем известным, именно -- чертом». И тот простой метод, которым Гоголь советует здесь воспользоваться, кажется заимствованным у Горобця, как известно, рекомендовавшего, «перекрестившись, плюнуть на самый хвост» ведьме, «то и ничего не будет». «Вы эту скотину бейте по морде, -- пишет Гоголь, -- и не смущайтесь ничем. Он -- точно мелкий чиновник, забравшийся в город будто бы на следствие. Пыль запустит всем, распечет, раскричится. Стоит только немножко струсить и податься назад -- тут-то он и пойдет храбриться. А как только наступишь на него, он и хвост подожмет. Мы сами делаем из него великана; а в самом дело он черт знает что. Пословица не бывает даром, а пословица говорит: «Хвалился черт всем миром овладеть, а бог ему и над свиньей не дал власти» Воропаев В.А. Н.В. Гоголь: жизнь и творчество. - М., 1998. - С. 56. .

Но вернемся к примерам о «великом» и «ничтожном» из «Старосветских помещиков» -- они еще не исчерпаны. Продолжим прерванную цитату: «...а иногда, напротив, два какие-нибудь колбасника двух городов подерутся между собою за вздор, и ссора объемлет наконец города, потом веси и деревни, а там и целое государство». Не правда ли, так и кажется, что из-за этих вроде бы «немецких» («колбасники») строк вдруг появятся два совершенно «миргородских» героя, у одного из которых голова напоминает редьку хвостом вверх, у другого -- хвостом вниз. Конечно, и Иван Иванович, и Иван Никифорович вроде бы никакого отношения к войнам не имеют, да и последствия их ссоры «за вздор» как будто не столь значительны. Но давно уже замечено, что в «Повести о том, как поссорился...» немало отзвуков высокой военной патетики «Тараса Бульбы», правда, проявляющейся здесь всего лишь на низменном, «предметном» уровне. Андрей Белый писал, например, о «старинном седле с оборванными стременами, с истертыми кожаными чехлами для пистолетов...», которое «тощая баба», «кряхтя», вытащила на двор Ивана Никифоровича проветриться в число прочего «залежалого платья»: «Это -- седло исторического Тараса, как знать, не прадеда ли Довгочхуна». Да и шаровары Ивана Никифоровича, что «заняли собой половину двора», явно напоминают казацкие шаровары «шириною с Черное море» из «Тараса Бульбы». Что же говорить тогда про саму причину последовавшего раздора -- ружье, пусть и со сломанным замком. Словом, как писал тот же А. Белый: «В «Миргороде» сопоставлены рядом как конец напевного «вчера» с началом непевучего «сегодня», Тарас с Довгочхуном, Довгочхун выглядит слезшим с седла и заленившимся а своем хуторке Тарасом...».

Исследователь совсем не случайно обмолвился про «напевное» «вчера»: хорошо известно, что, широко пользуясь в работе над «Тарасом» различными историческими источниками, Гоголь перед всеми ними отдавал предпочтение малороссийским песням -- «живой, говорящей, звучащей о прошедшем летописи». И добавлял в статье «О малороссийских песнях» (1834): «Историк не должен искать в них показания дня и числа битвы или точного объяснения места, верной реляции...». Поэтому в своем эпосе о легендарном, героическом прошлом -- повести «Тарас Бульба» Гоголь нередко сознательно отступает от хронологии: он «относит ее действие и к XV и к XVI веку, а имена, в ней упомянутые, относятся к XVII веку (Ник. Потоцкий. Остраница), как и другие детали. Итак, три века -- читатель может выбирать любой», -- справедливо писал Г.А. Гуковский. Но странно другое: в повести о двух Иванах писатель не только следует самому пунктуальному историзму при «объяснении места, реляции» ссоры, но и приводит совершенно точную ее дату -- «показание дня и числа». Эта дата -- «сего 1810 года июля 7 дня», как сказано в позове Ивана Ивановича («7-го числа прошлого месяца» -- отмечено в прошении Ивана Никифоровича). Настоящая дата находится в разительном противоречии со словами из авторского предисловия к «Повести о том, как поссорился...»: «Долгом почитаю предуведомить, что происшествие, описанное в этой повести, относится к очень давнему времени». Но это еще не все: получив точную дату «битвы», поневоле начинаешь отсчитывать время действия повести от нее, и тогда получается, что неудавшаяся попытка примирения Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича на ассамблее у городничего приходится не на какой-нибудь, а на, пожалуй, самый памятный год в истории России XIX века -- 1812-й. Сам же городничий, по существу, и указывает эту дату: «Вот, уже, слава богу, есть два года, как поссорились они между собою...». Отметим, кстати сказать, что городничий, как известно, был участником «кампании 1807 года» (и даже был во время ее ранен), так что, хотя имя французского императора ни разу в повести о двух Иванах не встречается (Бонапарт упоминается только в «Старосветских помещиках»), оно неназванным все-таки присутствует в ней.

Мы, конечно, далеки от мысли видеть в повести о двух Иванах какую-то аллегорию к истории ссор и примирений, а затем войны между Россией и Францией. Но, попав в один хронологический ряд с нею, история ccopы Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича приобретает какой-то особый, дополнительный смысл. «Великие события» проносятся над миром, забывая о своих «ничтожных» причинах. Но все в жизни взаимосвязано: и история глупой ссоры, «забывшая» про одновременную с нею великую народную войну, словно еще раз указывает: в судьбе каждого, самого «маленького» человека нет ничего маловажного, такого, что по своему нравственному смыслу не может сравниться с любым великим событием.

Герои повестей, по воле автора. проходят на страницах книги через испытания основных человеческих ценностей: любви, верности, веры. дружбы, чести, «всего, что ни есть на земли», по словам одного из них. Не все выдерживают эти испытания: если в первой половине книги таких большинство, то вторая -- рассказ о поражениях человеческого духа.

Помимо многочисленных переизданий книги Толкина, в 2001 году вышла первая картина из кинотрилогии «The Lord of the Rings: The Fellowship of the Ring»...

Вопрос судьбы и случая в романе М.Ю. Лермонтова "Герой нашего времени"

В 1836 году Лермонтов, по примеру Пушкина, который показал своего современника - Евгения Онегина - на фоне петербургской жизни 1820-х годов, задумал написать роман...

Джордж Оруэлл: история жизни и творчества

"Скотный двор" считается единственным не автобиографическим произведением Оруэлла просто потому, что его персонажи - животные. Но и эта книга, стремительно вывалившаяся "прямо на машинку" (ноябрь 1943 - февраль 1944), выросла из воспоминания...

Жанровая уникальность романа М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита"

М.Ю. Лермонтов как восприемник пушкинского миропонимания и пушкинской эстетики

Замысел пьесы возник у Лермонтова, по-видимому, в конце 1834 - начале 1835 гг. В декабре 1834 г., окончив Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров...

Мемуары маршала Г.К. Жукова как исторический источник

«В Ставке Верховного Главнокомандования с момента ее образования особое место занимал Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков. Он был единственным из всех военачальников и полководцев Великой Отечественной войны...

Новаторство Чехова-драматурга (на примере пьесы "Вишневый сад")

Как было сказано в первой главе, в драматургических произведениях, написанных «до Чехова», как правило, был центр -- событие или персонаж, вокруг которого развивалось действие. В пьесе Чехова такого центра не существует...

Роман Булгакова "Мастер и Маргарита"

Роман Михаила Афанасьевича Булгакова «Мастер и Маргарита» при жизни автора не публиковался. Впервые он был опубликован только в 1966 году, через 26 лет после смерти Булгакова, и то в сокращенном журнальном варианте. Тем...

Роман Булгакова "Мастер и Маргарита" как одна из главных загадок современности

Личность М.А. Булгакова Булгаков-писатель и Булгаков-человек до сих пор во многом - загадка. Неясны его политические взгляды, отношение к религии, эстетическая программа. Его жизнь состояла как бы из трех частей...

Сказки разных народов мира

Знаменитые немецкие сказочники родились: Яков - 4 января 1785 года, а его младший брат Вильгельм - 24 февраля 1786 года. Их отец был дипломированным специалистом. После смерти отца, в 1796 году...

Творчество Стендаля

«Итальянский» характер главного героя романа Фабрицио дель Донго обусловлен не только его национальностью...

Художественное воплощение сатирической проблемы в романе М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита"

Роман Михаила Афанасьевича Булгакова «Мастер и Маргарита» не был завершен и при жизни автора не публиковался. Впервые он был опубликован только в 1966 году, через 26 лет после смерти Булгакова, и то в сокращенном журнальном варианте. Тем...

Эпос войны в произведениях Шолохова "Судьба человека" и "Они сражались за Родину"

Во время войны, в 1943, 1944 годах, в газетах «Правда», «Красная звезда» начали печататься главы из романа М. Шолохова «Они сражались за Родину». Одна из вводных глав впервые опубликована в «Ленинградском альманахе», 1954...

», в новых рассказах расширяется и углубляется. Гоголь видит мир во власти темных сил; он умеет «вызвать наружу все, что ежеминутно перед очами и чего не зрят равнодушные очи, всю страшную потрясающую тину мелочей, опутавших нашу жизнь, всю глубину холодных, раздробленных, повседневных характеров».

В «Старосветских помещиках» (см. полный текст и краткое содержание) автор изображает тихую, счастливую жизнь двух стариков – супругов Афанасия Ивановича и Пульхерии Ивановны. Невольно вспоминается древняя легенда о любовной идиллии Филемона и Бавкиды. «Жизнь их так тиха, так тиха, – пишет Гоголь, – что на минуту забываешься и думаешь, что страсти, желания и неспокойные порождения злого духа… совсем не существуют». Но как непрочны частоколы и плетни, ограждающие игрушечный рай стариков! Афанасий Иванович и Пульхерия Ивановна живут в невинности и блаженстве: низенький домик с протоптанной дорожкой от амбара до кухни, связки сушеных груш и яблок, висящие на заборе, жарко натопленные чистенькие комнатки с дверями, поющими на разные голоса; кладовые, полные всевозможных варений и солений, – таков уютный мирок старосветских помещиков.

С умиленной любовью рассказывает автор об их прямодушии, простоте, скромности, гостеприимстве, об их трогательной взаимной любви. Но ни любовь, ни чистота не могут уберечь это беззащитное счастье. «Злой дух» проникает в их рай под видом тощей, одичавшей кошки; входит смерть и страдание. Для изображения темных сил Гоголь не нуждается более в чертях украинских сказок. Но куда страшнее мяуканье серенькой кошечки, предвещающей смерть, чем приплясывание черта, У которого «мордочка оканчивалась, как и у наших свиней, кругленьким пятачком».

Суеверная Пульхерия Ивановна верит, что одичавшая кошечка приносит ей смерть. Она делает распоряжения, ложится в постель и умирает. Через пять лет Афанасий Иванович слышит зов умершей жены – и покорно умирает. Закрываешь книгу и думаешь: для чего жили эти добрые, любящие люди? В чем был смысл их жизни? Почему погибли они от какого-то нелепого суеверия? И вспоминаешь слова автора: «страшная, потрясающая тина мелочей, опутавших нашу жизнь».

В «Повести о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» (см. полный текст , краткое содержание и анализ) перед нами снова замкнутый мирок, «медвежий угол», в котором живут два друга – помещика. Гоголь как будто хочет сказать нам, что на земле дружба столь же случайна, бессмысленна и беспомощна, как и любовь. Долгие, спокойные годы прожили соседи в полном согласии. Они заменяли друг другу не только семью, но и весь мир. Иван Иванович витиевато рассказывал Ивану Никифоровичу политические новости, упреждал его в недостаточной тонкости обращения и любил пощеголять перед ним своим глубокомыслием; Иван Никифорович, ленивый и неуклюжий, с удовольствием ел дыни, прислушиваясь к красноречию своего друга; он добродушно трунил над его самолюбием и любил поражать его резкостью своих суждений. Все это повторялось изо дня в день, из года в год, как привычный образ жизни. Друзья дополняли друг друга и были вполне счастливы.

И вот Ивану Ивановичу понравилось старое ружье Ивана Никифоровича, а Ивану Никифоровичу не захотелось уступить его Ивану Ивановичу. Они поспорили, и один назвал другого «гусаком». Это довольно невинное слово показалось обиженному крайне оскорбительным, произошла ссора, потом многолетняя тяжба; любовь внезапно превратилась в ненависть, и бывшие друзья проявили отвратительную мелочность, злобу, коварство.

Автор заканчивает свою повесть восклицанием: «Скучно на этом свете, господа!» Скучно от трясины провинциального города с его пошлостью, низменными интересами, злобными сплетнями; скучно от этой судебной волокиты, доносов, жалоб, взяток, интриг; скучно от поветового суда с сундуками, в которых хранятся кипы гербовой бумаги с ябедами и прошениями; скучно от «удивительной лжи», находящейся на главной площади Миргорода. Серая, убогая жизнь; серые, пошлые души, страшный мир, раскрывающийся беспощадным и зорким глазам Гоголя.

«Тарас Бульба». Художественный фильм по повести Н. В. Гоголя, 2009

«Тарас Бульба» – не спокойное повествование историка, а восторженный гимн героям, сражавшимся за веру и родину; прошлое малороссийского казачества Гоголь видит сквозь призму украинских дум, которые он называет «звонкими, живыми летописями». Он не рассказывает, а поет; вот почему тон его повести такой напряженный, повышенный, почти риторический.

Ритм прозы здесь легко переходит в ритм стихотворной речи; образы, сравнения, эпические повторения текут ровным лирическим потоком; отважный, разгульный и жестокий Тарас и его сыновья , суровый, воинственный Остап и романтически – влюбленный, пламенный Андрий, занимают первый план большой полуисторической, полусказочной картины. Их фигуры выше человеческого роста; это «лыцари» (рыцари), полные стихийных сил и неукротимых страстей. (См. статьи «Тарас Бульба» – история создания , «Тарас Бульба» – история и вымысел , «Тарас Бульба» – описание казаков .)

Тарас везет своих сыновей, только что вернувшихся домой из бурсы, в Запорожскую Сечь. Картины вольной и беспечной жизни казачества полны буйной удали. Андрий, влюбленный в полячку, проникает в осажденный казаками город и изменяет Родине; Тарас убивает его собственной рукой. Остап попадает в плен к полякам, и отец в толпе присутствует при его ужасной казни. Среди нечеловеческих мучений Остап кричит: «Батько! где ты? Слышишь ли ты все это?» И Тарас, выдавая себя, отвечает: «Слышу!» Потом он свирепо мстит врагам за смерть сына; наконец, поляки захватывают его и сжигают на костре.

Молодецкие бои, отважные подвиги, героические события, напряженное и драматическое действие возвышенные чувства и пламенные страсти – все это придает поэме Гоголя романтическое очарование. Если прибавить к этому чудесные по своей поэзии описания южной природы, то станет понятно ее влияние на многие поколения русского юношества.

В повести «Тарас Бульба» Гоголь прощается со своей любимой Малороссией, ее славным прошлым, ее звонкими песнями. Жизнь в Петербурге и знакомство с чиновническим миром вскоре внушают ему иные сюжеты, другую литературную манеру.

Сборник «Миргород».

Первый сборник, который прославил Н.В. Гоголя («Вечера на хуторе близ Диканьки»), был издан без его имени, и только в начале 1835 года вышла первая большая работа под его фамилией, которая называлась «Женщины».

Однако первый большой сборник, который по-настоящему сделал имя Гололю, как автору произведения, это «Арабески». Сборник имеет очень характерное название, потому что в нём в причудливом стиле перемешаны разные по типу тексты: и исторические статьи, и исследования, и публицистические тексты (например, рецензия на первое представление картины К. Брюлова «Гибель Помпеи»). И, кроме того, в нем находятся и собственно художественные произведения, которые включают в себя три первых редакции таких общеизвестных повестей как «Невский проспект», «Портрет» и «Записки сумасшедшего».

Таким образом, к 1835 году первые редакции эти первых трёх очень известных повестей уже вышли в свет. (см. следующую лекцию).

Следующим вышел сборник «Миргород» . [Промежуток между изданиями несколько недель разницы.]

«Миргород» имеет вполне реалистическое и, в то же время, символическое название. Во-первых, Миргород - это реальный город на Украине, недалеко от тех мест, где родился Н. В. Гоголь. Так, например, его прадед был миргородским полковником. Таким образом, это вполне реальное место, которое так или иначе присутствует в тексте как некая привязка к действию.

Но во-вторых, название Миргород можно толковать и в символическом плане. Это толкованию посвящена работа профессора РГГУ Ивана Андреевича Есаулова, которая помещена в сборнике «Категория соборности в русской литературе». [Сборник указан в программе]. Главная идея, смысловая нагрузка этого названия - мир разрушаемый городом.

Что же имеется в виду? В «Вечерах на хуторе близ Диканьки» создан гармоничный мир, в котором преобладает оптимистичная нота. И это очень важная отличительная черта «Вечеров». И единственная из всех повестей, которая родственна по духу пушкинским «Повестям Белкина» по духу, это «Иван Федорович Шпонька и его тетушка». Она органично включена в пушкинское движение мысли и представление о жизни.

Совсем другая картина изображается в «Миргороде», потому что общая тональность здесь построена на ощущении исчезающей гармонии, которая ещё больше или в меньшей степени есть в первых двух повестях и полностью поглощена ссорами и дрязгами в последней.

В данном случае необходимо обращать внимание на гоголевское построение текста и на конструкцию самого сборника. Акцентирование внимания автором на композиции, цикле расположения повестей очень явно очень серьёзно обдумано и является особой творческой идеей.

Таким образом, складывается определённая программа (как и у «Лермонтова в Герое нашего времени»). В данном случае каждая повесть может быть напечатана отдельно, но большую информацию из этих них мы получим, читая повести в их расположении.

Если посмотреть внимательно, то в повестях дважды встречается тема любви . Первый раз в «Старосветских помещиках», а затем в первой повести «второй» части - «Вий».

Второй очень важный момент - это соотношение темы любви и темы дружбы , которые всегда тесно связаны друг с другом. И две другие повести, вторая пара, посвящены дружбе. Это «Тарас Бульба», который конечно же о товариществе, о мужской героической дружбе, и «Повесть о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» тоже о дружбе. Таким образом, повести выстраиваются в шахматном порядке: любовь – дружба – любовь - дружба.