Под крышей дома моего

Сегодня такую ситуацию – вам дают бесплатную квартиру от завода или учреждения – сложно представить. Но наших бабушек с дедушками это совсем не удивляло. Разумеется, существовали жилищные кооперативы и неофициальная покупка квартир, но это был удел избранных. В общей своей массе советские люди жилье именно получали. Конечно, квадратные метры не раздавали просто так всем желающим – крышу над головой можно было заслужить долгим и добросовестным трудом на своем предприятии.

Вот что пишет социолог Андрей Громов в книге «Мы, наши дети и внуки»: «Квартиры давали не просто так и не всем. Очередь на квартиру могла идти годами (в Москве часто было больше 5 лет) и жёстко по нормативам квадратных метров. То есть на очередь ставили, только если на человека приходилось меньше 5 кв. м, а новую квартиру давали из расчёта 10-12 кв. м на человека». Не слишком просторно не только по современным меркам.

Получалось, что люди, десятилетиями работающие на одном и том же месте ради квартиры, могли запросто «не уложиться» в детородный возраст. Представители старшего поколения вспоминают, что из роддома их привозили в общежитие, коммуналку, барак, и лишь много времени спустя их родители получили своё жилье. Ещё сложней приходилось многодетным семьям – квартир более 90 кв. метров у нас почти не строили, и, несмотря на все льготы, в лучшем случае такая семья получала большую квартиру в новостройке, в которой все равно было тесно. Но отсутствие собственного «угла» при решении вопроса о том, рожать или не рожать, не было таким весомым фактором, как в наши дни, ведь люди знали, что если честно и упорно трудиться, то рано или поздно получишь квартиру, в которой будет жить твой ребёнок.

Плата за коммунальные услуги в СССР была и вправду копеечной, абсолютно не обременительной для среднестатистической семьи. Например, в начале 80-х годов прошлого века ежемесячная квартплата за благоустроенную «трешку» в столице составляла 10-12 руб. в целом. В частности: телефонная связь – 2,5 руб. в месяц, электроэнергия – 4 коп. за 1 кВт, общедомовая телевизионная антенна – 25 коп. и т.п. Кстати, настолько же незначительны были и расценки на транспортные услуги (кроме авиабилетов). Сейчас, когда «коммуналка» запросто может «съедать» львиную долю семейного бюджета, эти цифры кажутся фантастикой.

«Вы где это брали? – А там этого уже нет...»

Подобным диалогом в советское время никого нельзя было удивить, а вот сегодняшние дети даже не поймут, о чём идет речь. Между тем вопросы «где взять?», «как достать?» и «что выкинули?» постоянно крутились в умах советских людей. Особенно у тех, кто имел детей: ведь родителям волей-неволей приходилось поддерживать свой быт на уровне, необходимом для комфорта ребёнка.

Андрей Громов говорит: «В условиях дефицита любое стремление к благосостоянию требовало не только денег, но и времени. То есть, по сути, для поддержания приемлемого уровня благосостояния человек тратил не только рабочее, но и большую часть своего свободного времени». С дефицитом советский ребёнок сталкивался буквально с пелёнок. Например, в середине 60-х годов XX века на улицах появились красивые и практичные немецкие коляски.

Стоили они порядка 49 руб. – сумма весьма значительная при средней зарплате по стране в 140 руб., но обычным гражданам «достать» эту коляску было невозможно. Приходилось довольствоваться тяжёлыми и неудобными советскими моделями, которые тоже, кстати, не всегда можно было купить. Вот любопытный документ того времени – официальное письмо, направленное престижным журналом «Коммунист» в московский «Детский мир»: «В связи с рождением ребёнка у сотрудника журнала местком просит разрешить приобрести в вашем универмаге детскую кровать (или колясочку) и ванночку».

То же происходило и с детской одеждой, и с обувью, и с другими предметами обихода. Остро стояла проблема качества. В среднем, летние детские туфли стоили 3-6 руб., зимние сапоги – около 20 руб., детское зимнее пальто для самых маленьких – 27 руб. Но те модели, что имелись в свободной продаже, были очень далеки от совершенства. Если же родители хотели порадовать ребёнка красивой и удобной обновкой, например, качественной детской обувью из братской Югославии, её приходилось покупать «из-под прилавка» или обращаться к фарцовщикам.

А у спекулянтов цены зашкаливали: например, детские джинсы Milton"s (Индия) стоили 40 руб. Впрочем, по сравнению с джинсами на взрослых, это не казалось такой уж заоблачной ценой: фирменные джинсы для мамы или папы стоили уже от 90 до 200 руб., то есть превышали среднюю зарплату по стране. Для сравнения: цена детских джинсов на одном популярном интернет-ресурсе в наши дни – от 450 руб., а приличных детских туфель – от 1200 руб., при этом о зарплате в 140 руб., к счастью, у нас никто давно уже не слышал.

Из-за повального дефицита в СССР был настоящий бум на хендмейд, хотя такого слова тогда еще никто не знал. Многие мамы и бабушки шили, вязали, вышивали – если не для себя, то уж для детей и внуков – точно. К слову, «расходники» для рукоделия были вполне доступны по цене: метр набивного ситца стоил в 1970 году 90 коп., ткань «плательная шерстяная» – 13,20 руб., качественный чистошерстяной бостон – 30 руб. Папы «с руками» выпиливали, строгали, мастерили, чтобы обстановка во всей квартире, а особенно – в детской, не была столь спартанской. Кстати, лобзик с другими необходимыми инструментами в наборе можно было абсолютно спокойно приобрести за 3 руб. – без всяких очередей и переплат, и самому сделать детскую мебель, вместо того чтобы месяцами стоять в очереди, и отмечаться по ночам возле мебельного магазина. Заодно и ребёнка с самого нежного возраста можно было приобщать к полезному труду.

«Докторская хороша, сделана по ГОСТу, кушайте вы не спеша для большого роста»

Вопрос о том, как прокормить свою семью, вставал перед советскими людьми во всей красе. В особо кризисные годы полки в магазинах пустовали, в продаже были только соль, макароны серого цвета, слипшиеся карамельки без обертки и консервы «Бычки в томате». В провинции такая картина могла наблюдаться и в относительно спокойное время. Но все же продуктовый минимум был доступен в большинстве случаев. Например, почти всегда можно было купить хлеб (четвертинка черного – 5 коп., батон белого – 13 коп.), муку (16 коп. за кг), картошку (от 8 до 15 коп. за кг), морковь (12 коп. за кг).

Правда, все овощи приходилось тщательно перебирать и мыть. Также не являлись дефицитом яйца за 90 коп. (более крупные – диетические – стоили до 1,30 руб. за десяток). Килограмм сахара стоил 1,04 руб. Сыры то появлялись, то исчезали, но один из самых дешевых – «Пошехонский» – стоил 2,60 руб., и раздобыть его было несложно. Настоящим хитом были плавленые сырки, их очень любили дети, и не зря: сырок «Дружба», например, стоил в разное время от 15 до 23 коп., а изготавливали его из сыра высокого качества, сливочного масла, молока, натуральных специй. Также относительно просто было купить рыбу не элитных сортов, а вот с мясом в стране Советов была настоящая беда.

Андрей Громов пишет: «Мясо – от двух рублей за килограмм (с костями). То есть уже вполне весомая доля бюджета. В пересчёте на современные цены та же покупательная способность у современного жителя России была бы при зарплате от 9 до 15 тысяч руб. И это при том, что купить мясо в магазине очень непросто, а хорошее мясо – просто невозможно. На рынке есть хорошее – за 4-5 рублей и без очереди, но это уже непомерная трата для большинства. Продовольственный бюджет советского человека не предполагал возможности переплачивать вдвое за качество или удобства. Ради качества можно было несколько часов отстоять в очереди, но платить вдвое – это почти никто не мог себе позволить. Просто потому что не хватило бы зарплаты».

Та же проблема была и с фруктами. Порадовать своих детей родители могли лишь несколько месяцев в году: например, черешня – 2 руб. за кг, мандарины - от 1,50 руб., и – только в сезон. Черешня – максимум полтора месяца летом, а мандарины – меньше месяца перед Новым годом.

А вот любимые детские лакомства были доступны и очень качественны. Самое дорогое мороженое – шоколадное «Ленинградское» – стоило 22 коп. (замороженное и взбитое натуральное молоко, сливки, сливочное масло, сахар, и никаких консервантов), стакан газированной воды с сиропом из автомата – 3 коп., лимонад «Буратино» – 9 коп. за бутылку, булочка «Кунцевская» – 2 коп., 5 коп. стоил бублик свежий поджаристый, 8 коп. – тульский пряник и коржик «Молочный», 55 коп. – банка сгущенки, которую к тому же можно было «сварить». Выше всяких похвал была и молочная продукция: знаменитый треугольный пакет молока стоил 16 коп. за пол-литра. Многое из перечисленного современные родители считают эталонами продуктов питания, и не зря: не только потому, что, например, шоколадка «Аленка» была очень недорога (15 грамм – 20 коп.), но и потому, что делали ее из настоящих какао-бобов.

Это не миф. Качество советских продуктов в большинстве своем было хорошим, и производились они согласно ГОСТу. Например, благодаря наркому пищевой промышленности Анастасу Микояну еще в 30-х годах начался выпуск колбас «Докторской», «Любительской», «Чайной», «Телячьей», «Краковской», молочных сосисок и охотничьих колбасок. И дети, и взрослые очень любили нежную «Докторскую» колбаску, которая была разработана для «поправки народного здоровья». Рецепт десятилетиями не менялся: в 100 кг содержалось 25 кг говядины высшего сорта, 70 кг полужирной свинины, 3 кг яиц и 2 кг коровьего молока. В качестве приправ – минимум соли, сахар-песок или глюкоза, мускатный орех или кардамон. Такой колбасой действительно было не страшно кормить своего ребёнка. Впрочем, для начала её надо еще было купить.

О том, во сколько обходились игрушки для детей в СССР, сколько стоили путевки в пионерские лагеря, а самое главное – в какие суммы «выливалось» нашим родителям их образование, мы расскажем в следующий раз.

«Дешёвое» детство в СССР: часть вторая

Вот что пишет социолог Андрей Громов в своей книге «Мы, наши дети и внуки»: «Одной из важнейших особенностей позднесоветской жизни была полная занятость. Причем почти равная в отношении женщин и мужчин. Это отчасти было следствием послевоенного дефицита мужчин, но к 70-м годам стало определяться уже чисто экономическим фактором. Обычная, даже неплохая зарплата могла обеспечить приемлемый уровень жизни только одному человеку плюс одному ребёнку. Если не брать военных или другие привилегированные профессии, то неработающий взрослый член семьи сразу опускал её на уровень бедности. И экономических механизмов, позволяющих матерям не работать, практически не было».

Эти реалии и определяли досуг среднестатистического советского ребёнка. Конечно, была продлёнка, бесплатные или дешевые кружки и секции, многие другие социальные блага. Но вот просто погулять с мамой или папой в обычный будний день удавалось немногим из детей. Также далеко не у всех счастливцев были неработающие бабушки, готовые возиться с внучатами. Ну а что касается гувернанток и нянь, то в представлении обычных советских граждан, это – персонажи из параллельной реальности. В итоге в одной отдельно взятой стране возник феномен, который, наверное, уже не повторится нигде и никогда. С одной стороны, даже первокласснику можно запросто повесить ключи от квартиры на шею; объяснить, как самому разогреть обед; дать карманные деньги «на мороженку», а с другой, ребёнок абсолютно не чувствует себя при этом заброшенным и обделенным, потому что всегда находится в социуме. И он, этот социум, начинается прямо у порога.

«Тополиные, московские дворы...»

Современные молодые мамочки могут в такое и не поверить: разновозрастные детские стайки носились во дворе (летом – до позднего вечера) практически без контроля взрослых. Правда, всегда находились две-три активные пожилые гражданки (не обязательно чьи-то бабушки), которые за ребятней приглядывали. А заодно учили девочек сажать цветы на «общей» территории и ухаживать за «общими» клумбами. Непременно был и свой умелец, «дядя Коля», который собирал вокруг себя мальчишек, преподавая им полезные мужские навыки: например, как починить мопед или велосипед. Но в основном дети развлекали себя сами, и прекрасно справлялись с этой задачей.

Затраты на коллективные игры были ничтожны малы: так, камера для мяча стоила 30 коп., шарик для пинг-понга – 5 коп., а резинка для шитья, как правило, доставалась и вовсе бесплатно – из маминой шкатулки для рукоделия. Зато сколько забав с помощью этих почти дармовых предметов можно было придумать!

Все ребята играли в футбол, волейбол, вышибалы, стеночку, ножички, настольный теннис (если не было специального стола, то годилась любая ровная поверхность). Девочки, помимо этого, устраивали целые турниры в резиночку или скакалку. Сейчас можно приобрести скакалку и за 1500 руб. (с эргономичными ручками, в которые встроены подшипники для обеспечения легкости вращения), но по сравнению с той, копеечной, советской, она вряд ли надолго заинтересует ваше чадо.

Ещё один огромный игровой сегмент времен СССР – игры «про войну». Играли в «красных и белых», «наших и фашистов», «ковбоев и индейцев», «мушкетеров и гвардейцев». Что характерно – дороговизна игрушек никак не влияла на популярность того или иного игрока: у ребёнка мог быть модный «пистолет детский автоматический» за 2 руб. 50 коп., а могла быть и пластиковая поделка из киоска «Союзпечати» за 15 коп. Но вовсе не это определяло, будет ли он командиром и на чьей стороне ему придется сражаться. А это было очень важным.

Сейчас дети, особенно маленькие, практически не делают различий между условно хорошими и условно плохими героями. Ведь если у тебя в руках «настоящий джедайский меч», купленный родителями за 2000 руб., то не все ли равно, на чью сторону силы встать? В СССР же все хотели спасать Чапая, или побеждать злокозненных гвардейцев кардинала. Только это и было по-настоящему принципиальным. Если ребёнка не желали брать в команду «хороших», это могло закончиться совсем недетской обидой.

Еще одна отличительная черта советского детства: вечно сбитые коленки, локти, небрежно намазанные зеленкой, царапины и ссадины. Из этого никто не делал трагедии: всем казалось тогда, что детство должно быть по-настоящему шумным и активным. Если сравнивать, то современные дети под бдительным контролем мам и нянь порой ведут себя на детских площадках как маленькие старички.

О дефиците и детской изобретательности

Заграничные игрушки в свободном доступе у нас практически не появлялись. Редкие счастливчики становились обладателями настоящей куклы Барби, которую тогда еще действительно производили в США, или всамделишной брызгалки из Европы. Такие игрушки в руках у детей говорили многое о статусности их родителей (или хотя бы об их умении всеми правдами-неправдами раздобыть дефицит).

На помощь, как всегда, приходила смекалка – похоже, она передавалась советским детям на генетическом уровне, не зря же многие современные исследования говорят о том, что поколения детей СССР были намного лучше адаптированы к жизни, чем сейчас. Хотя у современного шестилетки кругозор несоизмеримо выше, чем, например, у его сверстника из 1980 года, но вряд ли он додумается выпросить у папы бутылочку из-под клея ПВА, проделать отверстие в крышке, вставить туда трубочку от шариковой ручки, залить воду и – айда воевать. Ещё можно было настругать в воду мыло (к шампуню прикасаться нельзя, его мама получила «в заказе» к 8 Марта) – тогда эффект получался совсем как у зарубежных аналогов.

Что же касается Барби, то, конечно, её натуралистичный облик заменить было невозможно, зато можно было попросить у родителей около 2 руб. и купить резинового пупсика из братской ГДР. Почему-то именно эти иностранные куклы были доступны для простого советского покупателя и вызывали у детей неподдельный восторг. А далее – нужно было проявить всю свою креативность. С помощью мам, бабушек, старших сестёр, рукодельниц-соседок пупсику готовили приданое ничуть не менее тщательно, чем у заокеанской красавицы. Правда, подручными средствами. И ничего, что волосики на голове пупсика периодически отлетали – всегда можно было обстричь кисточку для рисования и соорудить ему новую прическу. Получалось очень симпатично, особенно с бантиком.

Такие пупсики были почти у каждой девочки. В тёплое время года их выносили во двор и устраивали масштабные «дочки-матери». Мастерили домики из обувных коробок, мебель – из подручных материалов, и разыгрывали настоящие кукольные спектакли. Аналогом спокойных девчоночьих игр были мальчишечьи игры в солдатиков. «Баталии» можно было устроить и дома, и во дворе, и даже в подъезде на подоконнике, а выбор был достаточно большой – от драгунов времен Отечественной войны 1812 года до пиратов. Например, особенной популярностью у детей 80-х пользовался набор ковбоев производства Донецкого завода игрушек. Для неискушенного ребёнка того времени эти фигурки казались почти живыми: настолько они были выразительными. Как пишет на специализированном форуме один из коллекционеров старых игрушек, «стоил набор 50 коп., и в нем было семь фигурок. Ходил слух, что есть и восьмой индеец, но – раненный стрелой. Он изъят из комплекта, и купить его можно отдельно за 25 коп. Сейчас этот раритет (по-прежнему без восьмой фигурки) можно приобрести за $100–200».

Такое трудно себе представить, но когда-то именно дети СССР первыми «воспользовались услугами сотовой связи», причем абсолютно бесплатно. «Трубки» телефонов делали из пустых коробочек от спичек, а скреплялась вся конструкция суровой нитью. Весь секрет – в натяжении нити. Если устройство было сработанно с учетом начальных школьных знаний, то шепот собеседника можно было расслышать на расстоянии 5–10 метров. Впрочем, на таком расстоянии и телефона не требовалось, но ведь так интересно было сделать что-то «техническое» своими руками!

Калейдоскоп детский ТУ-79

Конечно, и в обычных советских дворах жили семьи, которые могли позволить своему ребёнку достаточно дорогостоящие игрушки.

Вот небольшой перечень модных «девайсов» того времени:

– огромные ёлочные шары – 2–3 руб. (обычные ёлочные игрушки стоили примерно в десять раз дешевле);
– большая кукла, аналогичная кукле «Аленка» в к/ф «Чародеи» – 3–5,50 руб.;
– пластмассовые модели самолетов производства ГДР – 5 руб.;
– коллекционные металлические машинки – 10 руб.;
– диапроектор – 10 руб. 85 коп.;
– настольная игрушка типа бильярда или железной дороги – 10–15 руб.;
– большой плюшевый медведь – 20 руб.;
– подростковый велосипед – 50 руб.

Но даже не в самой зажиточной советский семье обычно находились средства, чтобы развлекать своих чад. Так, например, одна из самых завораживающих игрушек – «Калейдоскоп СССР детский ТУ-79» – стоила всего 28 коп. В эту волшебную трубу можно было смотреть бесконечно, любуясь прихотливыми узорами цветного стекла. Во многих семьях, берегущих традиции, и по сию пору под дорогущую современную ёлку торжественно водружается Дед Мороз, произведенный на Ровенской фабрике детских игрушек, цена которому – 1 руб. 85 коп. И этот список можно продолжать долго.

«Крылатые качели летят, летят, летят!»

Был ещё один момент, сейчас уже трудно представимый: дети, лишённые строгого родительского контроля, частенько отлучались со двора и устраивали собственные «праздники жизни». Причем расходы на такие увеселения вполне укладывались в карманные деньги (стоило лишь слегка сэкономить на школьном буфете). Так, билет в кино на детский сеанс стоил 10 копеек. Правда, одна игра в автомате в фойе того же кинотеатра «съедала» 15 коп. Зато пирожок с повидлом все там же, в кафетерии, покупался за 2 коп. Даже маленькому ребёнку легко было рассчитать свою платежеспособность.

Еще дети СССР обожали «набеги» на аптеки, где сладкая аскорбинка стоила 6 коп., а плитка гематогена – 8 коп. Современные школьники, скорее всего, не поймут подобных гастрономических пристрастий детей того времени.

А апофеоз всему – вылазки всем классом или дворовой компанией в городской парк. Не в пример сегодняшнему дню, смотрители строго следили за правилами, и на аттракцион для подростков никак не мог пролезть ребёнок младше 12 лет. Зато и на детских каруселях-качелях запросто можно было прокатиться за скромную сумму в 5-10 коп. Для сравнения: в одном из относительно недорогих парков развлечений в Москве в прошедшем сезоне билеты на двухэтажную детскую карусель, батут «Космонавт» (сотрудник «катает» ребёнка) и цепочную карусель стоили по 250 руб. за каждый аттракцион.

О том, сколько стоило в СССР самое дорогое – образование, мы расскажем в следующий раз.

Дешёвое детство в СССР: школьные годы чудесные

Но действительно ли все так идеально было в школах СССР? И действительно ли наши родители получили «лучшее образование в мире», как это было принято декларировать?

Немного истории

Для того чтобы понять, насколько эффективна была система советских школ, нужно посмотреть статистику. Большевики после Октябрьского переворота приняли страну в поистине ужасающем состоянии: основная масса населения, а в особенности – крестьянство, была попросту неграмотной. Продолжительность обучения среднего россиянина в 1917 году (до Октябрьской революции) составляла 1,1 год (для примера: в 1987 году эта цифра уже 8,8 лет).

Государственных школ и училищ было мало, а частные гимназии и лицеи обслуживали нужды лишь очень тонкой прослойки населения. Социальное расслоение в образовании было таким, что сейчас и представить себе невозможно. Кроме того, никто толком не занимался школами для коренных народов России, проживающих далеко от метрополии, причем десятки из них даже не имели собственной письменности.

Новая власть начала сразу же бороться с таким положением вещей: в 1918-1919 годах были приняты декреты, которые все изменили: были запрещены частные школы, введено бесплатное обучение и совместная учёба детей обоего пола. Далее – школа отделялась от церкви, а церковь – от государства. Кроме того, в учебных заведениях были запрещены физические наказания, которые процветали в Российской империи, а все национальности получили право обучения на родном языке.

В итоге уже к 1920 году удалось обучить грамоте 3 млн. человек – цифра огромная по тем временам. А к 1922 году сформировалась система бесплатного среднего образования, доступная для всех, кто мог и хотел учиться: начальная школа (четыре года обучения), основная общеобразовательная школа, и старшая ступень (всего 9-10 лет учебы). В итоге перепись населения СССР, проведенная в 1959 году, подтвердила, что с неграмотностью в стране покончено.

По долинам и по взгорьям: как «штормило» советскую школу

Не стоит думать, что система школьного образования в СССР не переживала своих взлетов и падений. Всегда находились свои «оптимизаторы» и «реформаторы», которые буквально пытались свести все достижения к нулевой отметке.

Так, в 1940 году вышло постановление «Об установлении платности обучения в старших классах средних школ и в высших учебных заведениях СССР и об изменении порядка назначений стипендий», что ставило под угрозу одно из главных достижений советской власти – бесплатное образование для всех.

На практике это выглядело так: плата за обучение в 8-10 классах средних школ, техникумах, педагогических и других училищах составляла от 150 до 200 рублей в год. Обучение в вузах – дороже, 300-500 рублей год. В 1940 году это составляло в среднем около 10% бюджета среднестатистической семьи. То есть «за бортом» светлого будущего сразу же оказывались дети все тех же крестьян и рабочих, за образование которых советская власть так боролась. Ведь в ту пору по 5-7 детей – у крестьян и по 3-4 ребёнка – в рабочих семьях были нормой, и платить за обучение даже 2-3 из них было нереально.

Плата за образование была отменена только в 1956 году, поэтому говорить о том, что образование в СССР всегда было бесплатным – значит, грешить против истины.

Были и другие подобные начинания. Например, в 1943 году мальчиков и девочек вновь начали обучать раздельно. Правда, это распространялось только на Москву, Ленинград, столицы союзных республик и ряд других крупных городов. Очень странная инициатива для страны, где было объявлено равенство полов. В итоге власти официально признали, что реформа не дает преимуществ в организации педагогического процесса, но создаёт трудности в воспитательной работе». И Совет Министров СССР отменил разделение классов «по половому признаку» в 1954 году.

Школьные годы прошли безвозвратно. Только на сердце тепло и приятно

Пожалуй, тот образ советской школы в частности, и образования вообще, который сложился у нас, относится к годам «позднего социализма». Тому подтверждением – даты и цифры.

– В 1973 году в СССР расходы из госбюджета на высшие учебные заведения составили 2,97 млрд рублей, на техникумы, училища и школы – 1,79 млрд рублей, на профессионально-техническое образование – 2,09 млрд рублей.

– В 1975 год в СССР действовало 856 вузов (в том числе – 65 университетов), в которых обучались более 4,9 млн студентов. По числу студентов Советский Союз значительно превосходил такие страны как Великобритания, ФРГ, Франция и др.
– В 1975-1976 учебном году в стране работали 167 тыс. общеобразовательных школ, в которых обучались 48,8 млн человек. Подготовка учителей и воспитателей проводилась в 65 университетах, 200 педагогических институтах и 404 училищах.
– Право граждан на бесплатное образование всех уровней – от начального до высшего – было закреплено в Конституции СССР 1977 года в статье 45.

Все эти меры работали – во всяком случае, уровень образования был действительно высоким, но были и свои подводные камни.

С одной стороны, дети жили по чёткому расписанию и с чёткими моральными принципами. Их воспитывали в духе товарищеской поддержки, социальной активности, интернационализма и других качеств. Тогда никто и представить себе не мог, что можно заснять избиение одноклассника и публично хвастаться этим. А «подтягивание» отстающих или посильная помощь одиноким старикам считались абсолютно будничными делами.

С другой, в школах царила пуританская мораль и касалась она отнюдь не только внешнего вида. Любой поступок или высказывание, идущие вразрез «с линией партии», могли стоить провинившемуся очень дорого. Любое свободомыслие – от робких попыток покритиковать экономическую ситуацию в стране до «не той» длины юбки у старшеклассницы – могли закончиться «волчьим билетом».

Кадр из фильма «Завтра была война» © Иллюстрация проекта «Афиша Mail.Ru»

С одной стороны, учителя, как правило, ответственно относились к своим функциям. Сейчас и представить себе невозможно, чтобы педагог совершенно бесплатно и добровольно оставлял после занятий группу учеников, не справившихся с заданием, и проводил с ними дополнительные занятия.

С другой, школы, как правило, всегда были переполнены, хотя о «притоке мигрантов» тогда и слыхом не слыхивали. До пяти параллелей, по 40 человек в каждом классе, учёба во вторую и даже в третью смену – всё это никого не удивляло в середине 70-х даже в относительно благополучной столице.

С одной стороны, детям Страны Советов было обеспеченно всестороннее развитие в свободное от учебы время. Так, в 1971 году в СССР действовали 4403 дворца и дома пионеров и школьников, свыше 7000 детских секторов при домах культуры, 1008 станций юных техников, 587 станций юных натуралистов, 202 экскурсионно-туристические станции, несчетное количество кружков и секций при школах, ЖЭКах, и т.д. Все это предоставлялось бесплатно или почти бесплатно

С другой, та заорганизованность, которой отличалась октябрятско-пионерско-комсомольская система, была точным слепком со взрослой жизни. Наряду с полезными делами, такими как сбор макулатуры или лекарственных трав, школьники тратили массу времени на политинформации, сборы советов отрядов или дружин, «проработки» проштрафившихся и тому подобные занятия.

Школьные расходы в СССР

Конечно, у каждого – свои воспоминания и своя оценка ушедших ценностей. Важно то, что поколение наших родителей в большинстве своем вспоминает советскую школу с ностальгией. Тем более, что расходы на школьные нужды были действительно необременительны для каждой семьи. Небольшой список нужных каждому школьнику вещей (цены конца 70-х годов):

– Школьные учебники – бесплатно.

– Школьное платье коричневого цвета для девочек из шерсти – 8-10 руб.
– Платье с юбкой в складку (жуткий дефицит) – 15 руб.
– Черный «повседневный» фартук – 3,5 руб.
– Белый фартук «на торжественный случай» – около 3 руб.
– Манжеты и воротнички, которые пришивались к одежде – от 50 коп. до 1 руб.
– Костюм школьный для мальчика (плюс рубашка) –17,50 руб.
– Галстук пионерский (размер 100х30, 1 сорт) – 52 коп.

– Школьный завтрак без первого – 20 коп.
– Школьный обед (первое, второе, третье и булочка) – 30 коп.
– Школьная тетрадь (12 листов) – 2 коп.
– Атлас по истории СССР – 8 коп.
– Школьный дневник – 14 коп.
– Альбом для рисования – 51 коп.
– Краски школьно-оформительские (сухие, 8 цветов) – 30 коп.
– Пластилин детский (12 цветов) – 48 коп.

– Треугольник школьный пластмассовый – 8 коп.
– Угольник 23 см – 16 коп.
– Газета «Пионерская правда» – 2 коп.
– Ежемесячные комсомольские членские взносы – 2 коп.

Я вообще не люблю никаких воспоминаний из советского детства, потому что все оно, советское и раннее постсоветское, — это сплошной страх. Страх от одиночества. Страх в ожидании матери, которая уезжает на работу рано утром и приезжает поздно вечером. Сначала ты боишься в яслях — тебя в них оставляют уже в год, и это везение, потому что кого-то сдают на казенный кошт уже в два месяца. Переходишь из яслей в садик и тоже боишься. В младшие и средние группы тебя еще водят за ручку, в старшие ты иногда ходишь сама. И дома давно остаешься одна. В три года умеешь включать плиту, ловко орудуешь ножом, сама открываешь и закрываешь входную дверь, ключ носишь на шее. Ты знаешь, что нельзя впускать незнакомцев, уходить на задний двор, гулять дотемна и отставать вечером от компании.

Тебя считают полностью самостоятельной и даже умненькой. А ты вспоминаешь лишь одно — страх.

Советский ребенок, за редким исключением, жил в страхе. Потому что любому ребенку прежде всего нужны были родители, вернее — мать. Только мать дает ощущение заботы и безопасности. Вся детская самостоятельность, которую навязывало семьям государство, оборачивалась тяжелыми психологическими травмами. Потому что ребенку крайне важно, чтобы ему вовремя сменили подгузник, вовремя подтерли сопли или открыли перед ним дверь. Если нет регулярной заботы, ребенок чувствует лишь одно — незащищенность. И страх.

Он начинался еще в роддоме, когда младенца у матери забирали в среднем на трое суток — считалось, что столько времени женщине требуется на восстановление после родов. В роддоме детей держали в яслях, маленькие кулечки кричали днями напролет. Дети воспитывались без грудного молока — роддом делал все, чтобы у матери его не было. Потому что к трем месяцам она должна была выйти на работу. А ребенок? Ребенок отдавался в ясли. Там его переодевали в казенную одежду, чтобы дома было меньше стирки, и помещали в большой деревянный манеж, где он лежал, ползал, учился ходить вместе с другими. В яслях стоял постоянный крик, малыши были мокрые, грязные. Ясли бывали и круглосуточные, с пятидневным пребыванием.

Если яслей поблизости не было, то ребенка оставляли одного. В литературе осталось много воспоминаний о том как матери клали младенца на пол, чтобы не упал, и привязывали его веревкой к ножке стола, чтобы не уполз. Такой рассказ есть в «Цинковых мальчиках».

Самые счастливые оставались дома с бабушками, старшими братьями, сестрами или нанятыми няньками. В няньки по причине дешевизны часто нанимали девочек 10-12 лет.

Была популярна пятидневка, куда ребенка можно было сдать в понедельник утром и забрать вечером в пятницу. Чем сложнее у человека работа, тем больше времени его ребенку предлагалось проводить в круглосуточных яслях. С понедельника по пятницу сдавали часто своих детей в сад и ясли работники КГБ, прокуратуры, Гознака, делали это ответственные руководители начального и среднего звена. Такие ясли до сих пор остались. Есть знаменитый садик-курорт у Центробанка. В Москве несколько десятков круглосуточных садов, в том числе с яслями.

Сегодня необходимость сдать ребенка в такой сад становится для родителей страшной трагедией, а тогда была нормой.

СССР всегда гордился, что у него детских садов больше, чем в Америке. Это преподносилось как достижение социализма. На самом же деле было его огромным провалом, потому что средний американский рабочий вплоть до конца 1980-х мог один прокормить семью. А у нас мать грудного ребенка была вынуждена работать. Причем до определенного времени еще и обязана: только в 1968 году женщинам разрешали сидеть с детьми до года, причем без пособия — раньше они должны были работать.

А детей сдавали в сад, где их учили быстро заправлять постель с одеялом уголком и взбитой подушкой, аккуратно вешать одежду на бортик кровати, не ерзать во время сончаса, доедать кашу, слушаться воспитателей и особенно нянечек. В садах воспитатель не всегда, но имел хотя бы начальное специальное образование, нянечка не имела никакого. Нянечки получали копейки и устраивались в детский сад либо для того, чтобы быть рядом со своим ребенком, либо ради стажа в трудовой, либо — чтобы таскать детские объедки свиньям. Поэтому контингент складывался специфический, нередко — из случайных людей. В садах порой слышался мат, от нянек несло перегаром, на кухнях мат стоял трехэтажный. Из кухонь этих не иссякал поток толстомясых теток с баулами — воровали в столовых безбожно. Устроиться в детскую столовую в СССР всегда считалось редкой удачей, потому что эти столовые снабжали бесперебойно.

В садике процветала детская жестокость. Воспитатели это особенно не пресекали, для многих это было нормой. К тому же считалось, что ребенок должен был пройти школу жизни. Пребывание в саду с двух месяцев и пятидневки тогда объясняли в том числе необходимостью социализировать ребенка.

На самом деле навыки сосуществования в случайно подобранном коллективе из 30 человек, умение есть через силу бесполезную манную кашу и подчиняться беспрекословно хамам полезны оказывались разве что уголовникам.

Я думаю, едва ли ни у каждого человека есть ряд самых сокровенных воспоминаний из советского сада, связанных с грубостью и насилием. Мне с моей непереносимостью коровьего белка выливали за шиворот молочный суп. Еще помню, как на прогулке к нашей воспитательнице приходил ухажер и они тут же, на площадке, хлестали пиво.

В школе, конечно, учителя вели себя приличнее. Однако это имело мало значения, потому что в советской школе прививали не только и не столько культуру или знания, сколько дисциплину и идеи.

Советские учителя могли ударить ребенка по затылку, по рукам вплоть до середины 2000-х, пока за такие шалости не стали бить самих учителей. К их счастью, только по карману. В советской школе к детям обращались на «ты», часто учителя давали им клички. Учитель, который говорил ребенку «вы», попадал во всесоюзную газету «Правда» — такой он был редкостью. Советская школа не допускала у детей права на приватность. Нельзя было поднять руку и попросить выйти из класса: следовало обязательно уточнить зачем.

Любить советскую школу могли только дети с посредственными интеллектуальными или душевными данными, с низким уровнем культуры в семье. Дети, которые искали себя в коллективной идее, коллективной задаче, коллективном труде. Опора любого тоталитарного режима — человек без собственных ценностей, потому что он легко принимает ценности корпоративные. Например, любит, чтобы всем прикалывали одинаковые звездочки, вешали на шеи галстуки, чтобы все пели один и тот же гимн.


Такой ребенок с радостью участвовал в школьных линейках, общих собраниях или травле одноклассников. И он обычно очень любил советские пионерские лагеря. Нормальный ребенок из заботливой семьи, если только он не редкостный экстраверт и не энергетический вампир, никогда по своей воле не поедет несколько недель жить в одной палате — название-то какое! — с одиннадцатью другими детьми, вставать по горну, обедать по гонгу, ходить строем и все время голодать, потому что в лагерях традиционно мало и традиционно плохо кормили. В пионерлагерь детей, за редким исключением, отправляли только с одной целью — сбыть с рук, высвободить время для отдыха. Жили тесно, часто ссорились — родители мечтали отдохнуть от детей. Сегодня этому прозаичному мотиву пытаются придать романтический шарм.

Отдельная сегодня почти забытая тема — эксплуатация Союзом детского и молодежного труда. Мало кто помнит, что школьники летом приходили на отработку: делали ремонт, мыли окна, чистили школьный парк. Кому они задолжали и что отрабатывали? А поездки «на картошку»? О том, что это было огромным преступлением против детства и образования, помнят единицы, остальные часто вспоминают «картошку» как школу жизни, уроки самостоятельности и трудолюбия.


Провинция отправляла «на картошку» с пятого класса, мегаполисы — с восьмого. Сельхозработы на первые полтора-два осенних месяца были обязательными для всех училищ, техникумов и почти всех вузов. Исключения школьникам делались только для Москвы и столиц союзных республик. Да и они нарушались в случае авральной уборки урожая. Любая школа СССР поставляла подшефным колхозам и совхозам рабочую силу для копки картошки, сбора или сортировки моркови, капусты. Вы представляете себе, что это были за совхозы, если пятиклассникам приходилось брать над ними шефство?

«На картошке» дети жили впроголодь, надрывались, руками лезли в землю с удобрениями и пестицидами, которых в СССР не жалели. Там иногда беременели, становились жертвами насилия — бывший советский криминалист рассказывал мне, что за свою карьеру не раз выезжал на изнасилования «на картошке».

Детей из Средней Азии гоняли на хлопок. Там они с сентября по ноябрь начиная с третьего класса под палящим солнцем таскали до тракторной тележки 20-килограммовые мешки. «Мощность студента — 60 кило ваты» — таджикская шутка тех лет. Это дневная норма для 14-летних учащихся училищ. Приемщики на весах занижали показатели, чтобы сразу отбить излишки, приходилось собирать больше. На продаже неучтенного хлопка, на детском труде крепли в Азии совхозы-миллионеры. А дети возвращались с больными желудками, экземой, угрями, потому что поля в эту пору опрыскивали дефолиантом.

Так что не было в СССР никакой сверхзаботы о детях — была их эксплуатация.

А еще дети плохо питались. Манная каша с пеленок, коровье молоко — все, что сегодня давать детям запрещают. В одном из докладов европейского отделения ВОЗ прочитала, что больше 70% советских младенцев в 1970-х страдали ожирением по типу паратрофии: были толстыми и короткими, так как питались исключительно углеводами. Подростки жили на картошке, кашах и макаронах. Из овощей — полусгнившая еще в полях капуста, морковь, свекла, лук. Из белков — сосиски с «Чайной» колбасой и синюшные куры, которые вскоре пропали, а также яйца, которые пропали чуть позже. По данным той же ВОЗ, советские дети массово страдали от анемии всех типов и белково-калорийной недостаточности. Попросту говоря, они недоедали.

Многие скажут: ну что ж, ездили «на картошку», сидели дома одни, но зато в городах было безопасно. Это самый страшный миф!

Преступления против детей были. Педофилы были. Маньяки были. Я бы даже больше сказала: в постсоветской России серийных маньяков с 80 жертвами не было. А в Союзе были!

И бытовые изнасилования детей были. А вот нетерпимой реакции на них общества не было. Во-первых, для огласки преступлений не имелось медиаресурсов. Во-вторых, они замалчивались — правило про вынос сора из избы в Союзе соблюдалось куда строже, чем сейчас. В-третьих, общество было более терпимо к педофилии и нимфетомании.

Такое провокационное заявление я делаю ответственно. Приставания к школьницам на улице, хлопки по попе, заигрывания — все это уже не было нормой, но считалось терпимым вплоть до 2000-х. К преступлениям против детей советское общество в целом было более терпимо, чем сегодняшнее. Уголовный кодекс РСФСР в ст. 119-129 указывал, что половое сношение с лицом, не достигшим половой зрелости, а также развратные действия с несовершеннолетними наказывались лишением свободы на срок до трех лет. Очень часто за секс с малолетними приговаривали всего лишь к «химии», колонии-поселению. Знаю человека, который за сожительство с малолетней отбывал два года «химии» — из Сургута был отправлен в Тюмень, где работал на овчинно-меховой фабрике и мог выходить в город. На этой «химии» он нашел себе другую подругу-школьницу.

Я также утверждаю, что в советской элитарной культуре, в советском искусстве была отчетливая тенденция эротизировать детство. Что не могло не отразиться на культуре бытовой. В кино, на живописных полотнах появлялись голые дети в эротических позах. «Девочка и эхо» и «Похищение «Савойи» помните? В живописи стеснялись еще меньше. Чистую детскую эротику порой писали Богданов-Бельский, Дейнека, Николай Чернышев. Их картины печатались на календарях. Фотограф Николай Филиппов снимал исключительно детскую эротику: голые дети в песке, голые девочки на растяжке у балетного станка, мальчики и девочки в топорщащихся трусиках. Это было официальное фотоискусство.

И не надо говорить, будто население раньше было чисто и развратом не испорчено, поэтому не видело ничего плохого в детской эротике и пускали 12-летних девочек на пляж голышом. Это мы сейчас стали более моральными и начали осуждать то, что еще 50 лет назад казалось нормальным. Человечество до сих пор делает шаги в сторону осуждения раннего секса, ранних браков.

Страна не была безопасной для ребенка. Скорее, она была опаснее, чем сегодня, потому что ребенок гораздо больше времени проводил один или с друзьями.

Насильники и растлители не главные враги советских детей. Куда больше их гибло и калечилось в ходе самостоятельного приготовления обеда, прогулок по крышам, игр на стройке, хождения по свалкам, догонялок по трубам теплотрасс, при нахождении и распиливании снарядов, патронов, играх с огнем, раскачивания качелей «солнышком». Меня саму дважды пытались увести со двора незнакомые мужчины, в семь лет по мне с подружкой стреляли из окна пьяные, в восемь меня чуть не заколола спицей старуха соседка. Мы жили на обычной окраине обычного областного центра. И это было обычное советское детство. Быть может, слегка подпорченное перестройкой.

Множество детей в СССР и в 1990-х гибли исключительно от беспризорности. Более того, даже когда родители были дома, дети убегали на улицу. Плохое жилье, скученная жизнь, уставшие матери и нередко пьяные отцы заставляли детей проводить жизнь на улице. У многих просто не было с родителями теплых отношений: дети, будто сироты, росли без груди, в яслях и круглосуточных садах, по любому поводу были пороты.

Несколько поколений советских людей повзрослели без доверительных отношений, любви и объятий.

Те, кто сегодня говорит, будто в Советском Союзе им было безопасно, просто не встретили столько ужаса. Возможно, они жили в хороших семьях, воспитывались мамами, бабушками или нянями. А может быть, их психика вытеснила все тяжелые воспоминания, оставив в голове лишь сливочный пломбир в вафельном стаканчике.

Только аберрация памяти заставляет людей, которые прошли советское детство с ключом на шее, жалеть о своем прошлом и искренне желать родным детям такой же участи.

Впрочем, есть и другая беда. Примерно из 600 миллионов человек, что жили в СССР за все время его существования, была пара миллионов, кому посчастливилось родиться в сытых семьях. Они просто не знали, как жила остальная страна. И сейчас знать не хотят. Даже в блокаду были дети, которые не запомнили войну, а помнили только пушистый снег, синее небо и вкусное пирожное, которое они ели на кондитерской фабрике имени Крупской, где жили на закрытой территории и где за всю блокаду от голода не умер ни один сотрудник.

Сегодня эти дети страшно скучают по Союзу со Сталиным и пишут книги о том, каким невкусным стало в России пирожное.

Всё чаще и чаще на просторах интернета встречаю статьи, где рассказывается о том, каким же было "счастливое советское детство"! Мол, в дети только и делали, что читали хорошие книжки, питались хорошими продуктами, а воспитывали их добрые и заботливые воспитатели в детских садах и учителя в школах. "Всё было государственным, всё контролировалось, государство плохого не пожелает!"

На самом же деле при ближайшем рассмотрении все эти "плюсы советского детства" оказываются обычными мифами, которые непонятно по какой причине кочуют из форума в форум. В этом посте я собрал основные мифы о "счатливом советском детстве", в которые многие (и, возможно, вы сами) продолжаете свято верить. Заходите под кат, там интересно)

1. Миф про «отличные ясли и детсады».

Практически все годы своего существования СССР гордился тем, что мол у него детских садов больше, чем в США — стало быть, эти проклятые пиндосы скоро загнуться. Этот миф базируется на той же основе, что и мифы о бесконечно огромных тоннах чугуна и намолотах зерновых, якобы должных показать отличную ситуацию в экономике.

Миллиардов тонн чугуна в США не было по одной простой причине — в более современных производственных цепочках он попросту не был нужен. С детсадами была примерно та же ситуация — в США один работающий член семьи (чаще всего — отец) мог отлично обеспечивать семью. С Советском же союзе оба родителя были вынуждены работать , чтобы прокормить семью и не считаться "тунеядцами" (уголовная статья в СССР), "декретный отпуск" для матери (размером в год) в СССР ввели только в 1968 году — вот вам и вся причина такого огромного количества детсадов и яслей.

Теперь о качестве. Как и во всех других сферах, в советских детсадах процветала казёнщина и принудиловка. За какие-то невинные проступки детей наказывали стоянием в углу в одних трусах и нередко могли ударить — в СССР телесные наказания считались нормой. Нередко ребенок даже не понимал, за что его наказывают, но приучался к мысли, что "власть всегда сильнее" и "надо слушаться".

Чисто советская "коллективщина" начиналась уже с детсада — детей, еще достатчно свободных и разных, втягивали во всякие коллективные игры и хороводы, пение хором, хождение строем и т.д. — приучая к мысли, что индивидуальные стремления и желания это очень плохо, а вот ходить строем — это хорошо.

Если вы всё еще тоскуете по детскому садику "как в СССР", просто подумайте, хотите ли вы отдать своего ребенка в заведение, где его будут ходить учить строем, давать по рукам за малейшее "вольнодумство", какая-то толстомясая бабища сможет в любой момент его стукнуть, а ещё ребенку будут внушать мысль, что вот этот плешивый дед с портрета — это гений всех времен и народов, которого никому не дано превзойти.

Ну что, хочется отдать малыша в такой детсад? То-то.

2. Миф про «отличное детское питание, без ГМО!»

Я уже не раз писал про миф о каком-то "особенно хорошем" советском питании (стостоящим из сосисок, каш, картошки, разбавленного молока и синих кур), но на детском нужно остановиться отдельно. Начнём с того, что многие дети в СССР воспитывались без грудного молока — в советской пренатальной системе это считалось абсолютной нормой. Чем это плохо — гуглите, слишком много писать.

Что было дальше? Из роддома ребенок попадал домой, где для него не было нормального детского питания. Ради интереса поспрашивайте у своей мамы, чем она кормила вас в этот период, узнаете много интересного — как из подручных продуктов с помощью разбавленного молока, манной крупы и мясорубки матери пытались приготовить хоть что-то, годное для питания ребенка. По данным ВОЗ, в 1970-е годы (тот самый ваш "благословенный застой"), около 70% советских младенцев страдали ожирением из-за питания практически исключительно углеводами. Зато ракеты были — ого-го! А спутники — эге-гей! А также в области балета мы дали Штатам пиздюлей.

Затем ребенок попадал в ясли или детский сад (практически обязательно, см. миф номер 1), где кормежка была, как правило, ужасной — даже в том случае, если "по правилам" полагалось что-то неплохое. Вспомните детсадовских поваров и работников столовых в СССР. Что, вспомнили? Помните там хоть одну худую тетку даже в "худшие перестроечные времена"? Их просто не было — из детсадовских столовых продукты тащили баулами, причем тащили все — от старшего повара до последнего завхоза, должность означала лишь "ранжирование спижженого" по качеству и количеству. Что оставалось детям? Детям оставалось есть жидкие противные борщи, водянистую манку с комками, вонючие хлебно-честночные мякиши под названием "котлеты" и разваренные до состояния клейстера макароны — от детсадовской жрачки многих детей просто рвало (в прямом смысле).

И если про другие факты об СССР вы можете сказать — "ты Максим не помнишь, как там было", то свой советский детский садик я запомнил очень хорошо — был всё именно так, как я пишу. И это был еще один из лучших детсадов в столице БССР! Мне страшно представить, что было в провинции.

3. Миф про «отличное детское образование и школы».

Миф про "отличное советское образвование" — пожалуй, один из самых живучих и вредных. Я ещё напишу отдельно, как "высокообразованные советские люди" в конце восьмидестяых годов заряжали банки с водой у телевизора, а сегодня поговорим о школе.

Точно так же, как и в детском саду, в советской школе навязывали "корпоративные ценности" и учили ходить строем. Все должны были носить одинаковую форму и галстуки, проходя соответствующий "обряд инициации". Образование строилось на принудиловке — левшей насильно переучивали в правшей, талантливых и одаренных детей совковые училки часто заклевывали до полуовощного состояния — "будь как все, не выделяйся, не выпендривайся!" Были популярны и расправы над "белыми воронами" — класс, состоящий из средненьких умов, поощряемый и управляемый бандой из 3-4 двоечников, мог всячески травить и издеваться над "отличниками и зубрилами" — то есть теми, кто хотел и мог учиться хорошо, много читал и т.д. Конечно, так было не везде — но случалось очень часто и при полном попустительстве учителей.

Сама советская система образования была пострена на том, чтобы "давать показатели". Никто не заботился о том, чтобы дать ребенку какие-то фундаментальные знания и научить свободно мыслить — главное, чтобы он оттарабанил всё заученное и получил хорошую отметку, показателем "успешности класса" считалось отсутствие в нём двоечников, а не наличие каких-то одаренных умов.

В общем, из советской школы дети часто выходили с весьма посредственными знаниями, но с привитым (часто — на всю жизнь) ощущением, что надо "слушаться коллектив" и не спорить с властью.

4. Миф про «свободу детей в СССР».

Советские идеологи тех лет везде трубили о том, что мол в СССР дети какие-то "особенно свободные", мол только в советской системе это стало возможным и т.д.

На самом деле детство советского ребенка было полно настоящего принудительного труда в полном смысле этого слова. Начиная с детского садика детям назвязывались "дежурства" — дети были ОБЯЗАНЫ по очереди делать какую-то казарменную работу, например по уборке помещения, мытью окон, прополке грядок на пришкольном участке и т.д. "Отказников" подвергали всяческому остракизму как со стороны "власти" (педагогов, воспитателей), так и внутри коллектива.

Больше того, считалось "нормой" сослать детей "на картошку", а в Средней Азии — "на хлопок", где с помощью принудительного детского труда достигались показатели "колхозов-миллионеров". Знаете, что такое уборка хлопка? Это не приятные прогулки луноликой Айгюль по залитым солнцем полям — это тяжелейшая работа по перетаскиванию 20-киллограммовых мешков и ручной сбор обрызганных дефолиантами и десикантами растений. С этих работ дети часто возвращались больными. Денег за это не платили, эта работа считалась "пионерским долгом".

В общем, никакой "свободы детей" в СССР не было — была самая настоящая эксплуатация.

5. Миф про «особую безопасность советского детства».

Отдельный и очень популярный миф якобы про "особую безопасность" советского детства — якобы, в то время "даже двери не запирали на замок, все люди были братья!". Да, а ещё все жили до 150 лет и просыпались по ночам от счастливого смеха.

Всем верующим в этот миф рекомендую ознакомиться с советской статистикой по грабежам и бандитизму — показатели были весьма высокими даже по официальным данным. Кроме того, в те годы было немало серийных маньяков и убийц — вроде Чикатило или менее известного московского маньяка по имени Мосгаз — да, эти страшные чудища в человеческом обличьи были рождены именно в СССР и орудовали при советской системе. К педофилии в те годы было тоже намного более терпимое отношение — ну ущипнул дяденька девочку за попку, ну что тут такого! Случаи изнасилования детей также были весьма нередки — часто это случалось на той самой "картошке", куда девочек отправляли из школы.

В этом пункте хочется затронуть ещё один вопрос — собственно, безопасность среды для ребенка. Из-за скученного и тесного жилья дети немалую часть времени проводили на улице. Я , когда оставались популярными еще многие "советские развлечения" из 1970-80-х годов, вроде бросания в костёр баллонов из-под дихлофоса, пугачей из болтов, карбида, ракет из селитры а также прогулок по крышам и стройкам.

Надо быть полным идиотом, чтобы утверждать, что нынешние дети, проводящие больше времени за компьютером и цивилизованным активным отдыхом, вроде велопрогулок или покатушек на скейтах, чем-то "обделены" в сравнении с советскими. Нынешнее детство намного интереснее и безопаснее, чем детство в СССР.

Вот такие мифы о детстве в мне удалось собрать. Буду рад, если поделитесь этим постом с друзьями)

А в комментах напишие, таким ли было ваше советское детство, что вам запомнилось о нём?

Исследования социологов показывают: советское детство сейчас в моде. «Хочу обратно в СССР. Как хорошо тогда было — наверное, самое лучшее время в моей жизни» — все чаще и чаще эту фразу можно услышать не только от ветеранов, чья биография накрепко связана с советскими временами, но и от тех, кому едва-едва исполнилось 30. Люди, которым в 1991 году было по 13—15 лет, с любовью коллекционируют советские фильмы и обмениваются воспоминаниями о пионерском детстве. Ностальгия по советскому прошлому становится распространенным явлением среди тридцатилетних…

========================================================================

«Нам повезло, что наши детство и юность закончились до того, как правительство купило у молодежи СВОБОДУ в обмен на ролики, мобилы, фабрики звезд и классные сухарики (кстати, почему-то мягкие)… С ее же общего согласия… Для ее же собственного (вроде бы) блага…«- это фрагмент из текста под названием «Поколение 76—82». Те, кому сейчас где-то в районе тридцати, с большой охотой перепечатывают его на страницах своих интернет-дневников. Он стал своего рода манифестом поколения.

От «тупого совка» к «золотому веку»

Забавно, что всего лишь полтора десятилетия назад те же самые люди, которые сегодня с нежностью вспоминают символы минувшей эпохи, сами отвергали все советское и стремились как можно меньше походить на своих более консервативных родителей.

Странное беспамятство молодежи распространяется и на более близкое прошлое. На рубеже 80—х и 90—х значительная часть молодых людей мечтала вообще уехать — эмиграция даже в страну третьего мира считалась более привлекательной, чем жизнь в разваливающемся советском государстве:

«Хоть тушкой, хоть чучелом, только быстрее из этого бардака».

«Советская одежда — кошмар, убожество, носить невозможно, одни галоши „прощай молодость“ чего стоят. Советская техника сделана явно не руками, а чем-то другим: не работает, не чинится. Советские продукты — это колбаса, на 90% состоящая из туалетной бумаги, масло из маргарина и пиво на воде»…

Кто бы лет пятнадцать назад осмелился отрицать эти аксиомы?!

Но, как известно, время — лучшее средство от детской болезни левизны. Повзрослев, молодые люди перестали быть столь категоричными. Теперь уже воспоминания о телевизорах «Рубин», магнитофонах «Вега», духах «Красная Москва», клетчатых рубашках, красных пальто, мороженом по 15 копеек и газировке в автоматах вызывают легкую грусть и сожаления о том, что их никогда уже больше не будет.

Советское прошлое стремительно обрастает трогательными легендами и на глазах превращается в прекрасный миф о золотом веке человечества. Современные тридцатилетние так жаждут сказку, что готовы ампутировать собственную память.

В конце 80— х годов мало кому из них пришло бы в голову восхищаться песнями советской эстрады или советскими фильмами — уж слишком примитивно. Важнее было понять, как побыстрее разбогатеть, получить максимум разнообразия в сексе, добиться успеха и признания в большом городе. Вместо ВИА «Самоцветы» и фильмов о деревенской жизни последние советские подростки хотели смотреть голливудские триллеры и слушать Scorpions и Queen.

Но время проделало с ними свой обычный трюк: сполна получив то, о чем мечтали на заре туманной юности, современные тридцатилетние стали мечтать о том, что так безжалостно когда-то презирали. И старые советские фильмы про войну и освоение целины вдруг обрели в их глазах смысл, который когда-то они видеть категорически отказывались.

Почему люди, отвергавшие все советское, вдруг стали ностальгировать по времени, которое они едва успели застать? Если верить социологическим исследованиям, причин две. Одна из них лежит на поверхности: ностальгия по Советскому Союзу во многом просто ностальгия по детству. Идеализировать детские годы свойственно всем. Плохое забывается, остаются только светлые воспоминания о том, какой замечательный вкус был у мороженого и как радостно выглядели люди на демонстрации.

Однако, похоже, для нынешнего поколения тридцатилетних ностальгия стала своеобразной религией, во многом определяющей их отношение к жизни вообще. Они гордятся тем, что им довелось жить в Советском Союзе, и считают, что именно советский опыт делает их несравнимо лучше современной молодежи, которая выросла уже после 91—го года:

«И все-таки если бы я выбирал — выбрал бы конец 80—х. Я тогда еще ничего не понимал. Мне было 17—19 лет. Я не умел общаться, я ничего не хотел от жизни и вообще не понимал, как и зачем люди живут… Из этих лет я не вынес ничего, а — мог бы (это я теперь только понял). Наверное, поэтому они — самые теперь мои времена, любимые, сумбурные, неясные», — пишет roman_shebalin.

«Как же я хочу вернуться в детство! В наше детство. Когда не было игровых приставок, роликовых коньков и ларьков с кока-колой на каждом углу. Когда не было ночных клубов и все собирались на репетиции местной рок-группы, игравшей ДДТ и Чижа. Когда слово стоило дороже денег. Когда были мы».

Причина такой «недетской» ностальгии, видимо, глубже, чем просто тоска о прошедшей юности. Идеализируя советское прошлое, современные тридцатилетние неосознанно говорят о том, что им не нравится в настоящем.
От несвободного государства к несвободным людям

«В детстве мы ездили на машинах без ремней и подушек безопасности. Поездка на телеге, запряженной лошадью, в теплый летний день была несказанным удовольствием. Наши кроватки были раскрашены яркими красками с высоким содержанием свинца. Не было секретных крышек на пузырьках с лекарствами, двери часто не запирались, а шкафы не запирались никогда. Мы пили воду из колонки на углу, а не из пластиковых бутылок. Никому не могло прийти в голову кататься на велике в шлеме. Ужас!» — это все из того же «манифеста».

«Мы стали менее свободными!» — этот крик отчаяния звучит во многих записях. Вот еще одна цитата:

«Вспоминаю о том времени, и основное ощущение — это чувство полнейшей свободы. Жизнь не была подчинена такому жесткому графику, как сейчас, и свободного времени было намного больше. У родителей отпуск был месяц, а если кто-то болел, то спокойно брал больничный, а не ходил еле живой на работу. Можно было идти, куда хочешь, и никто тебе не запретит. Не было кодовых замков и домофонов, не было охранников в каждом подъезде, в каждом магазине. Аэропорт был интереснейшим местом, откуда начиналось путешествие, а не частью зоны строгого режима, как сейчас. Вообще, табличек типа „Прохода нет“, „Только для персонала“, „Запрещено“ почти не было».

Происходит странная метаморфоза воспоминаний. В Советском Союзе грозных надписей «Проход запрещен!» было куда больше, чем сейчас. Но наша память о детстве их аккуратненько стирает, а память об увиденном пару дней назад достраивает эти пресловутые таблички.

Объективно советское общество было куда менее свободным, чем нынешнее. И не только в политическом плане. Жизнь человека двигалась по строго расписанному маршруту: районный детский сад — районная школа — институт/армия — работа по распределению. Вариации были минимальны.

То же самое и с бытом. Все ели одинаковые биточки, ездили на одинаковых велосипедах и вывозились на одни и те же «Зарницы». Длинные волосы, косуха с клепками, даже элементарные джинсы — все это могло вызвать внимание милиции или как минимум осуждающие взгляды старушек у подъезда. Сейчас — ходи в чем хочешь и, если ты не похож на узбека-нелегала, милиции на тебя наплевать, да и бабушкам тоже, тем более что их вместе со скамеечками у подъездов уже почти не увидишь.

Каждый мог стать революционером, нахамив по мелочи бригадиру или придя в школу без пионерского галстука. Сейчас мы живем в одном из самых свободных обществ за всю историю человечества. Речь опять-таки не о политике, а, скорее, о культуре и образе жизни. Государство по минимуму вмешивается в частную жизнь человека. Пресловутая «вертикаль власти», насквозь пронизывающая политический процесс, никогда не переступает порога квартиры. А само общество еще не успело выработать достаточно твердых норм и не может указывать гражданину, что можно, а что нельзя.

Откуда же берется это ощущение несвободы? Скорее всего, оно идет изнутри. Нынешние тридцатилетние сами загоняют себя в очень жесткие рамки. Нужно работать и зарабатывать, нужно выглядеть прилично, нужно вести себя серьезно, нужно иметь мобильник с «блютузом», нужно есть пищу без ГМ-добавок, нужно читать Минаева и Коэльо. Нужно, нужно, нужно!

У тридцатилетних настоящая свобода — это не свобода слова или собраний, а прежде всего возможность жить спокойно, не напрягаясь и иметь много свободного времени. А ведь от них ожидали, что они станут первым поколением, свободным от «совка», поколением энергичных строителей капитализма. В начале 90—х это примерно так и выглядело. Молодые люди с энтузиазмом занялись бизнесом, карьерой, с упоением окунулись в мир потребительских радостей. Но постепенно энтузиазм пошел на убыль. На каком-то этапе они просто «перегорели».

Сегодня для большинства из них работа и карьера остаются основными жизненными ориентирами. Однако нет уже того драйва, который был неотъемлемой частью их жизни в 90—е. Большинство по-прежнему оценивает жизненный успех как: «Чем больше квартира, чем дороже машина — тем успешнее человек». Но многие вещи уже куплены, впечатления получены, амбиции удовлетворены. Жить скучно!
КГБ в голове

Если провести контент-анализ, скорее всего, выяснится, что частота употребления слова «безопасность» за последние двадцать лет выросла в сотни раз. В СССР была всесильная организация — Комитет государственной безопасности. Ее боялись, о ней рассказывали анекдоты. Но сама идея безопасности не была столь навязчивой.

Зато сейчас это слово ключевое на всех уровнях — от высокой политики до собственной квартиры. Нас повсюду окружают секретные пароли. Войти в подъезд — код, открыть квартиру — несколько замков, включить компьютер — пароль, загрузить собственную электронную почту — снова пароль…

Но никто ведь не навязывает эти правила, люди их выбирают сами. И с грустью вспоминают детство: «Мы уходили из дома утром и играли весь день, возвращаясь тогда, когда зажигались уличные фонари — там, где они были. Целый день никто не мог узнать, где мы. Мобильных телефонов не было! Трудно представить. Мы резали руки и ноги, ломали кости и выбивали зубы, и никто ни на кого не подавал в суд. Бывало всякое. Виноваты были только мы, и никто другой. Помните? Мы дрались до крови и ходили в синяках, привыкая не обращать на это внимания».

Игрушки с помойки против китайских сабель

Детские игрушки и игры — это целый мир. У многих он оставляет куда более яркий след в памяти, чем взрослые забавы типа автомобиля «тойота» или должности начальника отдела.

У миллионов советских детей был любимый мишка — кургузый, линялый, неубедительный. Но именно ему доверялись важнейшие секреты, именно он исполнял роль домашнего психоаналитика, когда нам было плохо. А с каким упоением мы играли в «красных» и «белых», вооружившись винтовками, выструганными из палок!

Снова процитируем дневник пользователя tim_timych: «Каково было лазать по гаражным массивам, собирая никому не нужный хлам, среди которого иногда попадались такие жемчужины, как противогазы, из которых можно было вырезать резиновые жгуты для рогаток. А найденная бутылка ацетона с упоением сжигалась на костре, где из выброшенных автомобильных аккумуляторов плавился свинец для картечи, лянги и просто так, от нечего делать, ради интереса поглазеть на расплавленный металл».

Рыночная экономика породила простой принцип: все, что востребовано, должно быть коммерциализовано. Помните, как в дворовых компаниях играли в рыцарей? Как делали из найденного на свалке хлама щиты и мечи? Теперь пластмассовые доспехи и оружие продаются в любом киоске: хочешь — пиратскую саблю, хочешь — скифский акинак. Стоит это все копейки: чтобы купить набор легионера или ковбоя, достаточно несколько раз сэкономить на кока-коле.

Фейерверки и петарды продаются уже в готовом виде, и не нужно проводить химические эксперименты за гаражами. А плюшевых мишек китайского производства можно покупать мешками. Только все реже среди них обнаруживается тот самый косоухий уродец — любимый и единственный…

Глядя на своих детей, нынешние молодые люди испытывают двойственные чувства. С одной стороны, завидно: пойти в киоск и за какие-то копейки купить точную копию пистолета-пулемета «Скорпион» с магазином и боекомплектом в тысячу пуль — да за это мальчишка 80—х, не задумываясь, согласился бы продать душу или выносить каждый день мусор! Вот только нет в нем аромата уникальности. В него не вложен собственный труд (когда бледный аналог такой штуки делался своими руками), с ним не связана исключительность случая (если это был подарок, допустим, привезенный из-за границы).

И в итоге пылится это оружие где-то под кроватью: не беда — папа завтра новое купит. Папа не обеднеет, он хорошо зарабатывает.

А вот ребенка жалко.

Друзья остались в СССР

Еще один повод для ностальгии — легенда о чистых и открытых отношениях между людьми. Вот alta_luna вспоминает:

«Такой дружбы, какая была у моих молодых родителей с другими молодыми парами, больше у них в жизни и не случалось. Помню интересное — мужчины в командировках, женщины ждут».

В другом дневнике читаем: «У нас были друзья. Мы выходили из дома и находили их. Мы катались на великах, пускали спички по весенним ручьям, сидели на лавочке, на заборе или в школьном дворе и болтали, о чем хотели. Когда нам был кто-то нужен, мы стучались в дверь, звонили в звонок или просто заходили и виделись с ними. Помните? Без спросу! Сами!»

Тридцатилетние страдают оттого, что друзей становится все меньше. На них просто не хватает времени. Чтобы повидаться со старым другом, приходится договариваться о встрече чуть ли не за месяц.

Да и сами встречи становятся все короче и формальнее: все заняты, у всех дела. Возможность в любое время связаться с человеком и отменить или изменить предыдущие договоренности провоцирует необязательность:

«Извини, планы изменились, давай сегодня не в 5, а в 8 или лучше завтра в 5. А лучше давай завтра по ходу дела созвонимся и договоримся».

Времени нет.

Большинство тридцатилетних недовольны своей жизнью, но не видят реальных возможностей ее изменить. Чтобы что-то менять, нужно время, а его-то как раз и нет. Стоит только на минуту приостановить стремительный бег, как сразу тебя отбрасывает на обочину. А этого тридцатилетние не могут себе позволить.

«Скоро 30. Времени нет. Тахикардия, пульс 90 ударов/мин вместо положенных 70. Пью лекарство, не читая инструкции, доверяю врачу. Некогда ознакомиться с инструкцией по эксплуатации купленной машины, только отдельные пункты. Договор кредита подписал в банке, пробежав глазами. Лишь убедился, что там моя фамилия и код, служащим тоже некогда.Когда последний раз пил пиво с друзьями? Не помню, больше года назад. Друзья — роскошь. Только для подросткового возраста. С мамой разговариваю, когда она позвонит. Нехорошо это, надо бы самому почаще. Прихожу домой, жена и дети спят. Поцелую дочь, постою над сыном, обниму жену. На выходных включаю телевизор, медитирую в экран, одновременно перещелкивая все каналы, один некогда смотреть, да и неинтересно уже. Какую книгу я хотел дочитать? Кажется, «Анну Каренину», половина осталась. Не дочитаю, слишком большая. Не получается. Времени нет, бегу. Бегу. Бегу«, — жалуется на жизнь contas.

Революция во имя велосипеда?

«В последнее время очень часто думаю о том, какую великую страну мы просрали. Страна эта называлась СССР. Это была великая и свободная страна. Которая могла посылать всех и диктовать свою непреклонную волю всем на нашей планете Земля», — пишет в своем дневнике пользователь fallenleafs.

Ностальгия по собственному детству порой плавно переходит в ностальгию по политическому режиму. Советский Союз стал ассоциироваться с государственным развитием, размахом, имперской мощью, а также со спокойной, стабильной и счастливой жизнью:

«Это было время, когда не было безработицы, терроризма и национальных конфликтов, отношения людей были просты и понятны, чувства искренни, а желания незамысловаты».

Ностальгия по прошлому в различные эпохи оказывалась весьма мощной движущей силой общественно-политического развития. Например, возвращение социалистических партий во власть в некоторых восточноевропейских государствах уже в постсоветский период также во многом было вызвано ностальгией по советским временам.

Нам представляется, что в современной России ничего подобного произойти не может. Поколение тридцатилетних слишком аполитично, слишком погружено в личную жизнь, чтобы оказать серьезную поддержку хоть какой-то политической силе. И если неудовлетворенность собственной жизнью будет расти, это лишь еще больше подстегнет их политический абсентеизм. Вместо активных действий нынешние тридцатилетние выбирают тихую грусть о светлой поре своего детства, которая ушла безвозвратно.

Последнее поколение советской молодежи в целом было отмечено благодатной печатью глубокого безразличия к политике. Пока взрослые ломали советскую систему, а потом на ее развалинах пытались строить что-то новое, молодые люди занимались личными проблемами. Единственная сфера общественной жизни, в которой это поколение преуспело, — это бизнес. Именно поэтому среди них так много бизнесменов или менеджеров и так мало политиков или общественных деятелей.

Но желание связать безвозвратно ушедшее прошлое с безжалостным настоящим далеко не всегда может быть интерпретировано в русле политических акций. Ведь тоскуют не столько по социальному строю, сколько по плюшевым мишкам, казакам-разбойникам и первому поцелую в подъезде. Трудно представить себе революцию под лозунгом «Верните мне право кататься на велосипеде и быть счастливым!» Впрочем, в мае 1968—го французские студенты строили баррикады под лозунгами типа «Под мостовой — пляж!» и «Запрещается запрещать!».

Кажется, лишенные политических амбиций нынешние тридцатилетние видят проблему исторических перемен совершенно по-другому. Советский мир позволял им быть человечными, а современность — нет. После всех социальных катастроф ХХ века впервые становится понятно, что в любом политическом устройстве главной и единственно важной фигурой остается человек. И буйство потребительских инстинктов — такая же обманка, как и коммунизм, обещанный к 80—му году. У нас больше не осталось иллюзий, у нас больше нет ни одной надежды на то, что спасение человека придет откуда-то со стороны — от политики или экономики, не так уж и важно.

Нынешние тридцатилетние, похоже, первое поколение русских людей, оставшееся один на один с собой. Без костылей идеологии, без волшебной палочки-выручалочки в лице Запада. И тут воспоминания о советском прошлом действительно начинают жечь душу беспощадным огнем зависти.

Для того чтобы ощутить собственную человеческую ценность, возможностей было мало, но все они были отлично известны каждому. Все знали, какие книги надо прочитать, какие фильмы посмотреть и о чем говорить по ночам на кухне. Это и был личностный жест, дающий удовлетворение и вселяющий гордость. Сегодняшнее время при бесконечности возможностей делает такой жест почти невозможным или по определению маргинальным. Человек оказался перед лицом чудовищной бездны самого себя, собственного человеческого «я», которое до сих пор всегда было удачно закамуфлировано проблемой социального запроса.

Поколение тридцатилетних лишилось права на привычное местоимение «мы». Это растерянность не перед временем с его экономической жесткостью, но перед собственным отражением в зеркале. Кто я? Чего я хочу? Отсюда и медитации на тему юности. Человек пытается отыскать ответ на мучительные вопросы там, где он начинался как личность. Но это путешествие не в советское прошлое. Это путешествие в глубину собственной души и собственного сознания.

«Дети с первого класса оказывались в самом низу жестокой полукриминальной иерархии. Жестокой настолько, насколько могут быть жестоки подростки без контроля взрослых». Колонка Евгения Енина на DK.RU.

— Среди завываний о том, как хорошо жилось в СССР, выделяется популярная песня про детей, которые одни весь день по всему городу гуляли, а сейчас до 14 лет одного не выпустишь и т.д. Вот, на этой неделе была цитата на одном из городских порталов, неважно чья, потому что абсолютно типовая:

«Я вырос в советское время. Тогда можно было отпустить ребенка на улицу и не переживать за него. Любой взрослый мог проследить за ним, сделать замечание».

Нет, то, что ребенка выпускали на целый день и не волновались, это правда. И никто не звонил нервно: «Где ты?» — звонилок не было. Вот только родители или не представляли, чем дитятко весь день занимается, или им было на это насрать, потому что для них самих все происходящее укладывалось в норму.

Давайте я вам расскажу про советское детство. Место действия: маленький областной центр тысяч на 100 населения, время действия: 70-80 годы прошлого века.

Надо понимать, что городок был, по сути, одной рабочей окраиной. Центра, где можно было безопасно условно пройти со скрипочкой и в очках в условный Большой театр, просто не было. Были совсем уж заповедные места типа улиц в частном секторе, заселенных высланными в Казахстан чеченцами и ингушами, куда никто из посторонних вообще не заходил. На прочей территории городка огрести можно было на равных условиях.

Город был поделен на «районы», территории, контролируемые тем, что сейчас называется «уличные банды». Но если членом банды можно быть, а можно не быть, то нельзя было не быть членом этого сообщества — детей и подростков с района. Ты мог не ходить драться с другими районами, твой социальный статус на своем районе был, разумеется, крайне низким, но это не давало возможности пройти после темноты по чужому району целым и невредимым.

Лет с 12 все носили «на кармане» всякие интересные предметы, за которые сейчас полагается как административная, так и уголовная ответственность, и которые повышали шансы на победу в драке. Но и шансы «присесть», если переборщишь, тоже.

Ну и на гуманное отношение к «пленным», если достанешь такую штуку на улице, рассчитывать тоже не приходилось.

Вся эта субкультура — точнее, не «суб», а основная культура — была вполне криминальной, самыми авторитетными были пацаны «сходившие» на «малолетку». Соответственно, воровали-грабили смело, потому что если «заметут», то это как сейчас в университет поступить на бюджет. Опять же, «зона» была неизбежным этапом: если батька сидел и старшие братья уже успели, интриги в жизни не было. Так что донести 15 копеек до киоска с мороженым было непросто.

Игровыми площадками для детей служили стройки панелек-брежневок. Других игровых площадок просто не было. Перепрыгнуть с балкона (еще без перил) одного подъезда на балкон другого подъезда на высоте пятого этажа, играя в догонялки или убегая от сторожа, было нормой. Ну да, долетали не все. Но насмерть никто не убился, это правда.

На сторожа стройки мы ставили капканы — обручи от бочек с гудроном. Он на них наступает в темноте, они его бьют по голени. Что бы он сделал с ребенком, если бы догнал, науке неизвестно: не догнал ни разу. А вот всяким строительным мусором типа обломков кирпичей иногда попадал, но кто ж это считает.

Тем более, одним из развлечений было покидать друг в друга крупной щебенкой, как снежками. Без злобы, именно в порядке игры. Как сейчас помню, кинул я камень даже не прицельно, так просто, в сторону мальчика, который нагнулся у крана уличной водной колонки. Никак не должен был попасть с такого расстояния. Но попал. Подошли. Глаза закатил, из башки кровь, но живой. Даже не пнули для порядка — он не с нашего района был — и пошли дальше.

Отдельная тема — кошки. И котята. Котят, например, можно было забрасывать на шиферную крышу сарая, следом кидать камень, так, чтобы он попал выше котенка, и, скатываясь, спихнул его. Повторять, пока не надоест, или пока котенок не сдохнет. Если котят больше одного, можно устраивать соревнования: у кого быстрее сдохнет, или наоборот. Кошек можно вешать, сжигать, облив бензином или клеем БФ. Но самое зрелищное — небольшая кошка или котенок и трехлитровая банка с крышкой. Кошка засовывается в банку, банка заливается водой, закрывается крышкой. И советские свободно гуляющие дети, сев вокруг банки на корточки, наблюдают волшебную картину агонии.

Спокойно, сам я ничего из этого не делал. Но видел не раз, счастливый советский младшеклассник, в исполнении детей постарше. Помню до сих пор во всех подробностях.

Взрывчатка. О, захвати фашисты город, советские школьники шороху бы навели, сопротивление бы организовали.

Взрывались бутылки с карбидом. Это осколочная стеклянная граната. Вода, трава, карбид, герметично заткнуть, перед употреблением потрясти или просто положить набок, чтобы вода попала на карбид. Прекрасно помню, как одна бутылка, самая крутая, из-под шампанского, все сроки простояла, и мы уболтали пацана помладше пойти потрясти ее. Не дошел метра два, когда бахнула. Поэтому изрезанный, но живой.

Шифер взрывался в кострах. Там же — патроны. Это сейчас за патрон — срок за оборот оружия, а тогда у каждого пацана — по горсти. От «мелкашки» вообще не ценились, то ли дело от АК. Получить прилетевшей гильзой — это почти не больно.

Тогдашняя петарда: два болта, гайка, между ними сера от спичек, и об асфальт.

Из металлических трубок делались самострелы, ну, это просто пистолеты с заряжанием через дуло. Стреляли картечью.

Рогатки были как серьезным оружием, если стрелять шариками от подшипника, так и средством развлечения, если перестреливаться с друзьями ранетками размером и твердостью, как те же стальные шарики.

А из бумаги, четырех спичек и иголки можно сделать что-то вроде дротиков для дартса и кидаться ими друг в друга на переменах. В нашей школе обошлось криками, в «номер первой» девочке глаз не спасли.

Это все — детство. О том, что лет с четырнадцати: алкоголь, наркотики, секс (в том числе не совсем добровольный), воровство, грабежи — как-нибудь в другой раз.

И да, я считаю свое детство вполне счастливым. А уж вспомнить сколько всего можно! Дочь мне откровенно завидует, у нее в жизни «ничего не происходит». Но я хочу, чтобы те, кто сюсюкает про советских детей, которые весь день одни на улице, и родители не волнуются, понимали, что на самом деле с этими детьми происходило, по крайней мере, в маленьких городках и на рабочих окраинах.

Во-первых, откровенно опасные забавы. В основном, проносило, но переломы, выбитые глаза и детские гробики, это тоже было. Во-вторых, дети, начиная с первого класса оказывались в самом низу жестокой полукриминальной иерархии. Жестокой настолько, насколько могут быть жестоки подростки без контроля взрослых — мы же сами по себе гуляли, а один раз пожаловаться — зашквар навсегда. «Повелитель мух» нервно курит в сторонке.

В-третьих, да — «любой взрослый мог сделать замечание». А еще пнуть, отобрать мелочь, девочек постарше - попытаться затащить в кусты.

Да, у нас есть уникальный опыт выживания в крайне агрессивном социуме.

Да, это неоднократно нам помогало во взрослой жизни, среда-то осталась агрессивной.

Но — давайте позавидуем нашим детям, которые могут вырасти без необходимости таскать в кармане отвертку.