16/29 июля Русская Православная Церковь празднует память святых отцов шести Вселенских Соборов, которые стали возможны только тогда, когда Римская империя признала христианство законной религией. До этого она не признавала христианство, и по Римскому законодательству оно считалась ересью, и подлежало уничтожению. Как нельзя было чеканить монету никому, кроме Римского императора, также и запрещено было создавать свою религию, что считалось преступлением против государства.

Но иудеев, которые не почитали императора как бога и идолам жертвы не приносили, никто не преследовал. Как только стали понимать, что христианство - не иудаизм, а совершенно новая религия, стали действовать законы Римской империи, и христиан стали гнать, как секту, как ересь опасную для государства.

Но при Императоре Константине случилось чудо, его мать Елена была христианкой, а самому Императору было явлено знамение на небе Крест, с которым он и победил своего противника, и стал Императором всей Римской империи, Западной и Восточной. С ним и произошел затем чудесный переворот, он признал христианство наравне с другими официальными религиями, и собрал в 325 году в Никее первый Вселенский собор.

Православная Церковь признает семь Святых Вселенских Соборов: Никейский I (325 г., против ереси Ария); Константинопольский I (381 г., против ереси Македония); Ефесский (431 г., против ереси Нестория); Халкидонский (451 г., против ереси монофизитов); Константинопольский II (553 г., «О трех главах»); Константинопольский III (680–681 гг., против ереси монофелитов); Никейский II (787 г., против ереси иконоборцев). А литургическое празднование святым отцам шести Соборов объясняется тем, что седьмой Вселенский Собор был признан таковым на Поместном Константинопольском Соборе в 879-880 гг., тогда как каждый из шести был утвержден Вселенским на следующем за ним.

Смысл особого почитания святых отцов Вселенских Соборов заключается в том, что только они (Соборы) обладали даром выносить непогрешимые и «для всех полезные» определения в области христианской веры и церковного благочестия в кризисные моменты церковной истории. Краткий итог догматического богословия святых отцов шести Вселенских Соборов отражен в первом соборном правиле Трулльского Собора (691 г.), ставшего продолжением VI Вселенского (III Константинопольского). Кроме догматической деятельности, святые отцы Вселенских Соборов вырабатывали правила, служащие к упорядочению церковной дисциплины. Церковь никогда не отступает от прежних догматических определений, выработанных церковных канонов и не заменяет их новыми.

Все Соборы проходили в первое тысячелетие. Первые два Вселенских Собора были посвящены вопросам триадологическим, уточнялось и формулировалось учение о Святой Троице: Отце и Сыне, и Святом Духе.

А со Второго по Шестой Вселенские Соборы были Соборы христологические, на которых формулировалось учение о Лице и двух природах Богочеловека Иисуса Христа. И последний Седьмой Вселенский Собор был Собором иконоборческим, посвящен борьбе с иконоборческой ересью.

По прошествии двух тысяч лет и благодаря святым отцам Вселенских Соборов мы знаем, как нужно верить, и, открывая любую книжку по догматическому богословию, мы видим, что все вероучительные положения раскрываются нам по порядку. Но далеко не так было в самом начале жизни Церкви. Это вовсе не означает, что Церковь не знала, как верить и не имела догматической базы. Знала, как верить, и все догматы Церкви были заложены со дня образования Церкви ее Основателем Иисусом Христом в день Пятидесятницы, в день Святаго Духа, сошедшего на Апостолов. Вся догматика, все вероучительные положения в зачаточном виде хранились в Церкви. И Церковь не придумывала догматы, а доставала то, что находилось в ее недрах, раскрывала эти вероучительные положения. И не рационалистически Церковь жила этими догматами, а формулировать рационально свою догматику Церковь была вынуждена, когда начиналась полемика с какой-то очередной ересью. То есть догматы формулировались от противного, как аргументы. Формулируя догматы, она настаивала на том, что догматы принципиально необходимы, как всей Церкви, так и каждому христианину для достижения спасения, для достижения вечной жизни.

Еще Апостолы запрещали малейшее отклонение от чистоты православного вероучения. В Послании к галатам Апостол Павел говорит, что «даже если бы мы, или ангел с неба стали благовествовать вам не то, чему вы были научены, да будет анафема». Из чего мы можем сделать вывод, что догматы очень важны в деле спасения. Сейчас существует, к сожалению, точка зрения адогматическая о том, что самым главным в жизни христианина, религиозного человека является нравственность. А догматы остаются чем-то второстепенным по отношению к нравственности. Эта тенденция по слиянию разных религий и теорий, в которой главное - нравственность, мораль, а не догмат. Это далеко не так: без правильного вероучения, без истинного познания Бога, которое Бог нам Сам открыл о Себе на страницах Священного Писания, невозможно достижение и того нравственного идеала, о котором нам говорят защитники нравственной идеи в религиях.

У каждой религии есть нравственные законы, но есть принципиальное догматическое различие. Так что такое догматы? Вероучительные истины, некие духовные аксиомы, которые нам открыты Самим Господом. Они неизменяемы и неизменны также, как неизменяемо и неизменно Само Божество. Всегда были есть и остаются такими, каков Сам Бог. Догматы являются рамками, которые формируют правильное духовно-нравственное устроение, состояние человека. Повреждается догмат, деформируется и нравственность, деформируется вся остальная духовная жизнь. Догматы говорят о том, как нужно верить, и как не нужно верить.

Если мы посмотрим на догматические формулировки Вселенских Соборов то увидим, что начало их формулируется так «аще если кто верует так-то и так, то будет анафема. Аще кто не верует так-то и так, да будет анафема». Догматы очерчивают область Тайны, область Божественного и показывают, что вне этих рамок, вне этих границ начинается ересь, начинаются заблуждения. Догмат - это, если упрощенно, что-то вроде указателя на дороге, без которого можно заблудиться, а здесь догмат - указатель на дороге веры. Без догмата невозможно и достижение истинной нравственности.

Поэтому святые отцы уделяли много внимания вопросам вероучения, и не просто уделяли, но и шли на мучения и страдания, на исповедничество и мученичество за чистоту Православной веры. Это является ответом тем людям, которые говорят, что догматы неважны. Если бы они были неважны, то святые отцы не шли бы за веру на смерть.

Первый Вселенский Собор. В работе Собора участвовало 318 епископов, среди которых были: Св. Николай Чудотворец, Иаков епископ Низибийский, Спиридон Тримифунтский, Св. Афанасий Великий, бывший в то время еще в сане диакона и др.

Собор осудил и отверг ересь Ария и утвердил непреложную истину - догмат: Сын Божий есть истинный Бог, рожденный от Бога Отца прежде всех веков и так же вечен, как Бог Отец; Он рожден, а не сотворен, и единосущен с Богом Отцом.

Чтобы все православные христиане могли точно знать истинное учение веры, оно было ясно и кратко изложено в первых семи членах Символа Веры.

На этом же Соборе было постановлено праздновать Пасху в первый воскресный день после первого весеннего полнолуния, определено было также священникам быть женатыми, и установлены были многие другие правила.

На первом Вселенском соборе была утверждена последовательность, главенство христианских Церквей - Римская Кафедра (бывший царствующий град), Константинопольская (царствующий град), Александрийская, Антиохийская. Приоритет Церкви отдавался по месту правления государя Империи, что доныне мешает современным католикам доказать, что Папа - глава всей христианской Церкви.

Второй Вселенский Собор был созван в 381 году в Константинополе, при императоре Феодосии Великом. Созван этот Собор был против лжеучения бывшего арианского епископа Константинопольского Македония, который отвергал Божество третьего Лица Св. Троицы, Духа Святого; он учил, что Дух Святый не есть Бог, и называл Его тварью или сотворенною силою и при том служебною Богу Отцу и Богу Сыну так как Ангелы.

На Соборе присутствовали 150 епископов, среди которых были: Григорий Богослов (он был председателем Собора), Григорий Нисский, Мелетий Антиохийский, Амфилохий Иконийский, Кирилл Иерусалимский и др. На Соборе ересь Македония была осуждена и отвергнута.

К Никейскому Символу Веры было добавлено учение о Духе Святом. Раньше говорилось в Символе Веры: И в Духа Святаго. Точка. На Втором Вселенском Соборе, эта фраза была продолжена: И в Духа Святаго Господа Животворящего. Тем самым разъяснялось, что Господь есть Бог, а не тварь, то есть не имеет тварной природы. Далее было уточнено: Иже от Отца исходящего - то есть, причина бытия Святаго Духа, Его источник - Бог-Отец. Бог-Отец является источником божественной природы Сына и Святаго Духа. Но это не означает, что Сын и Дух ниже Отца. Лица Троицы - равносущны. Бог-Отец - причина, а Бог-Сын и Бог-Дух - следствие. Но совершенная причина может порождать только совершенные следствия. И если Сын и Дух совершенны, то и они божественны. И если бы были они несовершенны, то и Отец был бы несовершенен. Бог-Отец является источником божественной природы, и Сын, который рождается от Отца, и Дух Святой, который изводится от Отца - Они являются равносущными, равноценными и равнозначными по отношению к Отцу. Таким образом в Символе Веры появилась формулировка о том, что Дух Святый исходит только от Отца, и не является творением Сына, как учил Македоний.

Иже от Отца исходящего. Иже со Отцем и Сыном споклоняемый и славимый глаголавшего пророки. То есть Дух Святый имеет вместе со Отцом и Сыном равную славу, равную честь и равное достоинство, и единое с ними поклонение.

Собор также ввел в Никейский Символ Веры еще четыре членами, в которых излагается учение о Церкви, о таинствах, о воскресении мертвых и жизни будущего века. Таким образом, составился Никеоцареградский Символ Веры, который и служит руководством для Церкви на все времена.

Третий Вселенский Собор был созван в 431 году в Ефесе, при императоре Феодосии 2-м Младшем. Собор был созван против лжеучения Константинопольского архиепископа Нестория, который нечестиво учил, будто Пресвятая Дева Мария родила простого человека Христа, с Которым, потом, Бог соединился нравственно, обитал в Нем, как в храме, подобно тому, как прежде обитал в Моисее и других пророках. Потому и Самого Господа Иисуса Христа Несторий называл богоносцем, а не Богочеловеком, а Пресвятую Деву называл христородицею, а не Богородицею. На Соборе присутствовали 200 епископов.

Собор осудил и отверг ересь Нестория и постановил признавать соединение в Иисусе Христе, со времени воплощения, двух естеств: Божеского и человеческого; и определил: исповедовать Иисуса Христа совершенным Богом и совершенным Человеком, а Пресвятую Деву Марию - Богородицею. Собор также утвердил Никеоцареградский Символ Веры и строго воспретил делать в нем какие бы то ни было изменения и дополнения.

Четвертый Вселенский Собор был созван в 451 году в Халкидоне, при императоре Маркиане. На Соборе присутствовали 650 епископов. Собор был созван против лжеучения архимандрита одного константинопольского монастыря Евтихия, который отвергал человеческую природу в Господе Иисусе Христе. Опровергая ересь, и защищая Божественное достоинство Иисуса Христа, он сам впал в крайность, и учил, что в Господе Иисусе Христе человеческое естество было совершенно поглощено Божеством, почему в Нем следует признавать только одно Божеское естество. Это лжеучение называется монофизитством, а последователи его называются монофизитами (одноестественниками).

А по поучениям святых отцов Василия Великого, Григория Богослова «что не воспринято, то не уврачевано», то есть, если нет во Христе полноты человеческой природы, тогда как уврачуемся мы? Если вся человеческая природа подверглась падению, то она вся должна быть и исцеленной. Господь должен был соединить в Себе всю полноту человеческой природы со Своей природой, со Своим Божеством. И спасти ее от греха, от проклятия. Получается, что если вместо духа человеческого в Иисусе было Божество, он не был таким, как мы, значит, Он воспринял какую угодно природу, но только не нашу, не падшую, не исковерканную грехом, человеческую природу. Учение монофизитов подрывало основы нашего спасения, основу христианского учения. Это было ниспровержение христианской Церкви. Более радикальные ученики Аполлинария, основоположника ереси монофизитов, пошли дальше и утверждали, что у Иисуса не только вместо Духа Божество, но и вместо души - тоже. А тело было человеческое. То есть только внешне Иисус - человек. Другие аполлинариане говорили, что и тело Он получил с неба, и прошел сквозь Богородицу, как сквозь трубу. Человеческая природа Христа не была полноценной, ее поглотила Божественная природа. Учителями этой ереси стал архимандрит константинопольских монастырей Евтихий и Архиепископ Александрийский Диаспор. Противником ереси был Лев Великий, Папа Римский, хотя он на Соборе и не присутствовал. Он прислал свое Послание против монофизитской ереси к Собору, а чтобы не ошибиться, по преданию, он это Послание положил на раку Апостола Петра в храме Апостола. Молился Богу, и потом увидел в Послании подпись Петра, который «проверил и исправил» Послание.

Собор осудил и отверг лжеучение Евтихия и определил истинное учение Церкви, а именно, что Господь наш Иисус Христос есть истинный Бог и истинный человек: по Божеству Он вечно рождается от Отца, по человечеству Он родился от Пресвятой Девы и во всем подобен нам, кроме греха. При воплощении (рождении от Девы Марии) Божество и человечество соединилось в Нем, как едином Лице, неслиянно и неизменно (против Евтихия), нераздельно и неразлучно (против Нестория). И каждая природа во Христе имеет всю полноту. И эти понятия неслиянно, нераздельно, неизменно носят апофатический характер, отрицательный, и показывают, как природы во Христе не соединяются не так, не так и не так. А как они соединяются? Святость этого не объясняет. Догматы не раскрывают нам самой Тайны, они только очерчивают границы вокруг этой Тайны и показывают, что за этой границей начинает ересь, начинается ложь. А каким образом соединяются - это непостижимо не только для человеческого, но даже и для ангельского ума. Из этого мы должны знать, как важно правильное четкое понимание православной веры православного учения. Как раз именно в силу этих причин.

Пятый Вселенский Собор был созван в 553 году в Константинополе, при знаменитом императоре Юстиниане I. Собор был созван по поводу споров между последователями Нестория и Евтихия. Главным предметом споров были сочинения трех учителей сирийской церкви, пользовавшихся в свое время известностью, именно Феодора Мопсуетского, Феодорита Кирского и Ивы Едесского, в которых ясно выражались несторианские заблуждения, а на Четвертом Вселенском соборе ничего не было упомянуто о этих трех сочинениях. Несториане в споре с евтихианами (монофизитами) ссылались на эти сочинения, а евтихиане находили в этом предлог отвергать самый четвертый Вселенский собор и клеветать на Православную Вселенскую Церковь, что она будто бы уклонилась в несторианство. На Соборе присутствовали 165 епископов.

Собор осудил все три сочинения и самого Феодора Мопсуетского, как не раскаявшегося, а относительно двух остальных осуждение ограничилось только их несторианскими сочинениями, сами же они были помилованы, т. к. отказались от своих ложных мнений и скончались в мире с Церковью. Собор снова повторил осуждение ереси Нестория и Евтихия.

Шестой Вселенский Собор был созван в 680 году в Константинополе, при императоре Константине Погонате, и состоял из 170 епископов. Собор созван был против лжеучения еретиков-монофилитов, которые, хотя признавали в Иисусе Христе два естества, Божеское и человеческое, но одну Божественную волю. После пятого Вселенского собора волнения, производимые монофилитами продолжались и грозили Греческой Империи большою опасностью. Император Ираклий, желая примирения, решил склонить православных к уступке монофилитам и силою своей власти повелевал признавать в Иисусе Христе одну волю при двух естествах. Защитниками и изъяснителями истинного учения Церкви явились Софроний, патриарх Иерусалимский и Константинопольский монах Максим Исповедник, которому за твердость веры вырезали язык и отрубили руку.

Шестой Вселенский Собор осудил и отверг ересь монофилитов, и определил признавать в Иисусе Христе два естества - Божеское и человеческое, - и по этим двум естествам - две воли, но так, что человеческая воля во Христе не противна, а покорна Его воле Божественной.

Эпоха шести Вселенских соборов, длившаяся более трехсот лет, была временем христологических споров о Святой Троице, поэтому память святых отцов шести Вселенских Соборов празднуется как знамение того, что святителями Христианской Церкви были сформулированы и утверждены догматы христианского вероучения, была определена богословская основа вероучения.

Седьмой Вселенский собор был посвящен уже проблеме иконоборчества.

ПАМЯТЬ СВЯТЫХ ОТЦОВ VII ВСЕЛЕНСКОГО СОБОРА.

В Православной церкви память святых отцов Седьмого Вселенского собора совершается в воскресенье, приходящееся на конец 1-й декады или начало 2-й декады октября (по юлианскому календарю). Этот последний Вселенский собор, на котором была рассмотрена и осуждена иконоборческая ересь, состоялся в 787 году, и ему предшествовали пять десятилетий иконоборчества.

Это было время, когда, по требованию византийских императоров-еретиков и, поставленных и возвеличенных ими таких же еретиков-архиереев, из православных храмов выносились и осквернялись иконы, закрывались и разрушались монастыри, которые были центрами Православной Веры и оппозиции иконоборческой ереси. Множество православно-мыслящих архиереев было сослано в ссылку, тысячи православных претерпели различные мучения, многие из них за свои православные убеждения поплатились не только покоем и благополучием, но и своей жизнью.

Однако спрашивается, неужели Православная Церковь вступила и героически вела эту столь длительную и изнурительную борьбу, которая, в общей сложности, длилась более столетия, только ради права украшать свои храмы иконами и росписями с изображением Спасителя, Божией Матери и святых Божиих? Ведь любой православно-верующий христианин отчетливо знает, что мы, при необходимости, можем открыть свое сердце в молитве к Богу, не обязательно перед иконами в храме, но находясь, например, в лесу, или в море, или во время полета на самолете, или даже в общественном транспорте по дороге на работу.

Так что же тогда, спрашивается, защищала Православная Церковь со столь непоколебимым упорством?

Иконоборцы утверждали, что Бога изобразить нельзя. Православные же отцы, защищая предание Церкви, ставили почитание икон в теснейшую связь с самыми основами христианства. Да, действительно, Бог - непознаваем, невыразим и неизобразим. Но, Тот, Кто выше всякого человеческого слова, благоволил родиться как человек. Тот, Кто невидим, стал видимым через принятие человеческой природы в Рождестве Христовом, и потому Боговоплощение сделало возможной икону. «Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца» (Ин. 1:14) , - пишет о воплотившемся Сыне Божием, Господе Иисусе Христе, Его Апостол и Евангелист Иоанн Богослов. А Апостол Павел прямо говорит о Спасителе, что «в Нем обитает вся полнота Божества телесно» (Кол. 2:9) .

И потому, после Рождества Христова, после Боговоплощения быть православным, и молиться Богу, не имея по каким-либо причинам икон, вполне можно. Но, отвергая иконы, православным оставаться уже нельзя. Потому что, как сказал один из самых ярких защитников иконопочитания - прп. Иоанн Дамаскин, "с тех пор, как Слово Божие воплотилось, вещество стало достохвальным". И тот, кто не признает возможность иконы, отрицает самые основы христианского свидетельства о Боге, ставшем человеком.

Дело в том, что суть Православной Веры состоит в том, что Бог стал человеком, чтобы, через восприятие падшего в грехопадении человеческого естества, спасти его от власти греха и привести к обожению. Ради этого произошло подлинное, не мнимое, соединение полноты Божественного естества с полнотой человеческого естества в ипостаси, т.е. в Лице Сына Божия.

Эта суть Православной Веры прекрасно выражена в словах Соборного послания Апостола Иоанна Богослова, где он, обращаясь к соборной полноте Церкви первого века, говорит: «Возлюбленные! не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире. Духа Божия (и духа заблуждения) узнавайте так: всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога; а всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста, о котором вы слышали, что он придет и теперь есть уже в мире» (1 Иоан. 4:1-3).

Все без исключения ереси пытались оспорить эту истину Боговоплощения. Суть всех ересей в том, что, либо соединение Божественного и человеческого естества не было подлинным, но мнимым, либо с Божественным естеством соединилось не все человеческое естество, а лишь какая-то его часть. И потому другая его часть осталась вне спасения, потому что, по известному богословскому принципу, что из человеческого естества осталось не воспринятым Божественным естеством, то осталось неуврачеванным от греха.

Действительно, если мы рассмотрим первую из больших ересей, которые вышли из недр Церкви и носили богословский характер - арианство, то увидим, что оно полностью соответствует данной нами выше характеристике ереси. Арианство, проповедуя, что Христос не был единосущен Отцу и имел сотворенную, и, следовательно, низшую, чем у Отца, природу, тем самым угрожало возможности исцеления человеческого естества, которое оказывалось соединенным с естеством не вечного Бога, но сотворенного Сына Божия.

Современный арианству аполлинаризм учил, что Христом не был воспринят человеческий "ум", который был заменен "умом" Бога Слова. Таким образом, человеческий ум (который в ту эпоху означал нечто большее, чем в современном словоупотреблении, а именно высшую степень в иерархии человеческой природы - то, что в иудейской традиции называлось "сердцем"), пребывая в падшем состоянии, оставался вне спасения.

Далее, несторианство, против которого собирался Третий Вселенский Собор, учило, что во Христе Бог Слово сосуществовал вместе с "высоким человеком" Иисусом. Несторианство отвергало соединение двух природ Христа, - Божественной и человеческой, - в одном Лице Бога Слова, но проповедовало соединение двух лиц - Сына Божия и человека Иисуса. Это означало, что соединение природ во Христе не было подлинным, но, как выражались Отцы, "поверхностным", "мнимым". Это было даже не соединение, а лишь "соприкосновение" двух природ, в результате которого падшая человеческая природа опять не могла получить спасения.

Далее, монофизитство учило, что человеческое естество после соединения с Божественным изменилось, утратило свои свойства, как бы "растворившись" в Божественном естестве Христа. Из-за этого плоды соединения двух природ во Христе, а именно спасение и обожение, остались для нас недостижимыми.

Ересь иконоборчества с неизбежностью приводила к такому же разрушению нашего спасения в единении Божественной и нашей человеческой природы в Лице Богочеловека Господа Иисуса Христа. Согласно православному вероучению, мы изображаем Христа в силу того, что Он стал подлинным человеком. Подлинность Его человечества и реальность соединения в Нем Божественного и человеческого естества как раз и позволяют нам изображать Его на иконах.

Он - истинный и неизобразимый Бог, стал "изобразим", по выражению Святых Отцов, в силу того, что стал подлинным человеком. Ненависть иконоборцев к иконам питалась ненавистью диавола к Спасителю и тому спасению, которое открылось для нас в Его Боговоплощении, где две природы, Божественная и человеческая, по слову свв. Отцов IV Вселенского Собора, соединились в Ипостаси Сына Божия "неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно".

Еще одна серьезнейшая ересь, которая возникла в XIV веке, и нашедшая себе выражение главным образом в учении калабрийского монаха Варлаама и Константинопольского ученого Акиндина, тоже была направлена на то, чтобы воздвигнуть преграду между Божеством и человечеством, и не допустить их спасительного, для человеческого естества, соединения. Учение варлаамитов о сотворенности благодати Святого Духа именно это и предполагает. Дело в том, что спасительные плоды Боговоплощения члены Церкви получают через действие Господа Бога Духа Святого, который изливается на них в Таинствах Церкви.

Если благодать Духа Святого, тварна, как учил Варлаам и его единомышленники, тогда ни человеческая природа Христа не смогла обожиться после своего соединения с Божественной природой, ни мы в результате этого не можем в подлинной и спасительной для нас мере приобщиться Божественной природы.

Эта ересь, кстати, вместе с другими ересями, до сих пор проповедуется Римо-католической Церковью.

Таким образом, как мы видим, все ереси на самом деле являются одной ересью, которая лишь меняет свои формы. Будучи опровергнутой под одной личиной, она, по действию отца лжи, меняет свою маску и вновь вступает в схватку с правой и спасительной Верой. Таким образом, можно сказать, что на протяжении всей истории Церкви, вплоть до наших дней, Православию противостоит одна и та же Ересь, которая лишь меняет свои личины. Суть этой Ереси в том, что не произошло подлинного соединения полноты Божественного и полноты человеческого естества в ипостаси Бога Слова, а цель ее в том, чтобы лишить наше отпавшее от Бога человеческое естество спасения, которое оно получает через приобщение к Божественному естеству.

Как уже было сказано в начале, наиболее полным критерием Православия является иконопочитание. Кто почитает иконы, тот тем самым исповедует подлинность Боговоплощения, а именно, что полнота человеческого естества соединилась с полнотой Божественного естества в Ипостаси Бога Слова. И кто отвергает иконы, тот отвергает подлинность такого соединения. Можно сказать, также, наоборот, что всякое уклонение в учении о Боговоплощении тут же, как на лакмусовой бумажке, отражается на отношении к иконам.
     

Исторически иконоборчество связано с именем императора Льва III, и основанной им Исаврийской династией Византийских императоров.

После свержения императора Юстиниана II в Византийской империи наступают годы хаоса. Один за другим следуют государственные перевороты, императоры скоротечно сменяют друг друга, при этом, самому существованию империи угрожают сильные внешние неприятели. Политическая ситуация требовала неотложного наведения порядка, и, в конце концов, к власти приходит самый одаренный военачальник того времени - Лев, который становится основателем новой Исаврийской династии.

Лев III был человеком самого простого происхождения и сделал, благодаря своей военной одаренности, блестящую военную карьеру. В конце концов, он стал генерал-губернатором одной из так называемых "фем" - так назывались военные округа, на которые была поделена территория Византийской империи. А потом стал и императором.

Управление его началось в 717 г. и в том же году ему пришлось защищать столицу от страшной осады, которой ее подвергли арабы. Византийская империя выполняла в истории христианства I тысячелетия ту же роль, которую впоследствии выполняла Россия. То есть, она прикрывала собой весь христианский мир от опасности разорения варварами с востока.

Чтобы быть справедливыми и воздать должное тем императорам, которые в истории Церкви, остались навсегда заклейменными как еретики и, даже, как ересиархи, надо отметить, что первый император-иконоборец был человеком, активно защищавшим империю от ее различных противников. Далее отметим, что Лев III проводил, также, и полезные внутренние преобразования в империи - он издал законодательный сборник под названием "Эклога". Этот сборник впоследствии был переведен на славянский язык и имел большое значение в юридической жизни также и православных славян.

Далеко не сразу Лев III приступил к своим иконоборческим мерам, хотя есть все основания думать, что еще задолго до своего прихода к власти, он был убежденным иконоборцем. В исторической науке существует множество мнений о том, что стало причиной иконоборчества.

Для марксизма вся история сводится к экономическим отношениям и, поэтому, марксистские историки стремились доказать, что императоры-иконоборцы решали чисто экономические проблемы, и для достижения своих целей хотели экспроприировать обширные земельные владения монастырей и заставить монахов трудиться на пользу государства. Действительно, монашество Византии к началу иконоборческого периода было весьма многочисленно - по некоторым подсчетам в Византии того времени было около 100 000 монахов. Для сравнения скажу, что в России в начале XX в. было 40 000 монашествующих, при том, что население Российской империи было значительно больше византийского населения. И монастыри действительно владели очень большими богатствами. Однако, эта точка зрения не учитывает, что иконоборчество далеко не сразу приняло такое определенное антимонашеское направление, с каким оно известно в истории. Во всяком случае, об антимонастырской деятельности Льва III нам не известно ничего. Антимонашеское направление деятельность иконоборцев принимает только во II-ой половине царствования второго императора-иконоборца - Константина V Копронима, сына Льва III.

Далее, иконоборчество рассматривается как продукт различных чуждых влияний. Говорится об иудейском влиянии. Действительно, известно о дружбе Льва III с Хазарским каганатом, - в результате этих дружеских отношений Лев III даже женил своего сына, императора Константина V на хазарской принцессе. Однако, внутри империи Лев III предпринял редкое для Византии гонение на евреев, которых силой заставляли принимать крещение. Так что, говорить о симпатии Льва III к иудейству не приходится.

Далее, если говорить об исламском влиянии, то, действительно, мусульманство непримиримо относится не только к священным изображениям, которые оно отвергает в духе известного ветхозаветного запрета на изображение Бога, но оно, также, отвергает и всякие обыкновенные изображения людей и живых существ. Однако, в начале своих завоевательных походов против христианского мира мусульманство проявляло себя вполне терпимо в отношении тех священных изображений, которые повсюду существовали в христианских храмах. Но, за некоторое время до того, как появилось Византийское иконоборчество, на территориях, подвластных мусульманам, были строжайше запрещены любые священные изображения, в любом немусульманском вероисповедании. И мусульмане, таким образом, как бы предварили императоров-иконоборцев в гонениях на святые иконы.

Но, все же, нельзя не заметить, что именно императоры-иконоборцы были мужественными борцами против мусульманской экспансии, и, навряд ли, мусульманство могло иметь такое определяющее влияние на их религиозное сознание.

Существовали, также, различные христианские течения, которые отвергали почитание святых икон. Иконы отвергались в некоторых монофизитских сектах. Монофизитство в первые века своего существования обнаружило очень большую анархичность и раскололось на множество ветвей. И вот, некоторые крайние монофизиты отвергали почитание святых икон. Например, так называемые фантазиасты или иначе афтартодокеты, последователи Юлиана Галикарнавского.

Дело в том, что крайние монофизиты впадали в традиционный не только для греков, но и для негреческого востока, спиритуализм, т.е. принижение или даже отвержение вещественного начала как презренного и самого по себе греховного. И в этой связи священные изображения могли представляться этим еретикам излишними и недопустимыми.

Кроме этих ересей или сект нужно назвать еще очень сильную секту павликиан. Эта секта получила распространение в восточной части Малой Азии и исходила из все того же дуализма духа и материи, в чем-то соприкасаясь с манихейством, которое тоже было дуалистической сектой. Павликиане прямо отождествляли все вещественное и телесное со злом и грехом. Они отвергали не только иконы, но и очень многое в богослужении. Можно сказать, что они фактически отменяли православное богослужение. И вот влияние этих ересей и сект христианских и христианского происхождения, пожалуй, нужно считать определяющим в становлении иконоборчества.

Иконоборчество зародилось в среде малоазиатского епископата. Несколько малоазиатских епископов выработали доктрину иконоборчества и познакомили с ней императора Льва III. Во всяком случае, первому выступлению Льва III против святых икон предшествовали его консультации с собравшимися в Константинополе епископами иконоборческого направления.

Поскольку в предыдущие годы военная служба будущего императора Льва III протекала как раз в Малой Азии, можно предположить, что он уже давно имел контакты с некоторыми из этих богословов иконоборчества. Непосредственным же толчком, побудившим императора выступить против святых икон, было постигшее Константинополь страшное землетрясение, которое он суеверно истолковал как знак Божьего гнева за то, что продолжается языческий, как он считал, обычай иконопочитания.

Первое выступление Льва III против иконопочитания датируется 726 г. На первых порах он стремился убедить, а не действовать силой. Он собирал народ, выступал с проповедями, что было в обычае Византийских Императоров, и пытался склонить на свою сторону константинопольского патриарха и римского папу. Патриарх, - святитель Герман Исповедник, - остался непреклонным. Папа, Григорий II, который фактически был вне досягаемости для императора, тем более мог не придавать серьезного значения императорским попыткам изменить церковную практику и церковное учение.

В 730 г. Лев III собрал в Константинополе так называемый селентион - так назывались заседания, где под председательством императора собирались высшие церковные и светские сановники. В этом заседании принимал участие патриарх Герман, который решительно отказался одобрить иконоборческие меры царя. В результате святой Герман был низложен и отправлен в ссылку, а патриархом был назначен его сенкел Анастасий, который оказался предателем Православия.

С первых же шагов иконоборчество встретило сопротивление не только на далеком западе, но и в самой Византии. Одной из первых иконоборческих мер Льва III было удаление образа Христова, который осенял так называемые Медные врата императорского дворца. Когда посланный для этого офицер поднялся по лестнице и снял образ с ворот, произошло народное возмущение, и офицер был убит народом, за что император жестоким образом расправился со всеми, кого можно было обвинить в причастности к этому убийству.

Таким образом, даже в самой столице иконоборчество не было популярно. Решительно стояла на стороне иконопочитания европейская часть Византии. Однако же в малоазиатской части иконоборчество нашло довольно-таки широкий отклик.

К тому времени, обширные части православного мира в результате мусульманского нашествия находились уже за пределами Византии. Это были территории трех патриархатов: Александрийского, Антиохийского, и Иерусалимского. В этих патриархатах, несмотря на то, что и сами мусульмане пытались навязать там православным иконоборчество, оно, тем не менее, не встретило никакой поддержки, и мало того, именно в этих областях появился один из самых замечательных защитников иконопочитания - преподобный Иоанн Дамаскин.

Преподобный Иоанн Дамаскин происходил из знатной греческой семьи, которая выделилась своей службой при дворе халифа в Дамаске. Отец преп. Иоанна был чем-то вроде министра финансов при дворе мусульманского государя. И сам преп. Иоанн в юности тоже занимал высокий государственный пост. Однако, впоследствии, он оставил двор, оставил государственную службу и стал монахом в монастыре святого Саввы в Палестине.

Во второй половине 20-х годов восьмого века, начиная с первых иконоборческих выступлений Льва III, прп. Иоанн составил одно за другим "Три слова в защиту святых икон".

Аргументация иконоборцев первоначально была достаточно примитивной. Они, как правило, ограничивались ссылкой на ветхозаветное запрещение изображать Бога и считали, что иконопочитание - это возвращение к осужденному еще в Ветхом Завете идолопоклонству. Отвечая на это, преподобный Иоанн Дамаскин указывает на факт Боговоплощения, открывающий собой совершенно новую эпоху. Изображение Христа Сына Божия возможно потому, что он сам пожелал стать человеком, сам пожелал стать видимым для людей.

Лев III умер в 741 г. Ему наследовал его сын Константин V, который правил до 775 г. Однако, надо отметить, что в самом начале своего царствования Константин V был свергнут с престола, и в течение 16 месяцев был отстранен от власти.

Сверг его один из сподвижников его отца - военачальник Артавас, который был женат на родной сестре Константина V. Особое значение этой узурпации власти придавал тот факт, что Артавас провозгласил себя защитником иконопочитания, и в Константинополе, который он захватил, и во всех местах, где ему удалось утвердить свою власть, было восстановлено иконопочитание, и казалось, что иконоборческий эпизод исчерпан.

Однако, Константин V был еще более одаренным полководцем, чем его отец, и он опирался почти на все малоазиатские воинские части. Ему удалось вернуться к власти, и, может быть, этим шестнадцатимесячным эпизодом, в значительной степени, объясняется та ожесточенность, с которой он впоследствии обращался с защитниками иконопочитания.

Константин V умел ожидать и вовсе не сразу развернул иконоборческую активность. Первоначально Константин V начал систематически назначать на епископские кафедры иконоборцев, низлагая иконопочитателей. А в некоторых случаях он даже создавал новые кафедры специально для того, чтобы увеличить число епископов - своих сторонников. Он вел дело к созыву большого собора, и, в конце концов, собор этот был созван в 754 г. Собор происходил в Иерие, в императорском дворце на азиатском берегу Босфора.

Собор был вроде бы представительным, там собралось 388 епископов. Однако, православные сразу же назвали этот собор Безглавым, потому что на нем не было ни одного патриарха. Константинопольский патриарх умер еще до собора и только на последней сессии собора император представил того, кого он избрал патриархом. Таким образом, заседания собора проходили без константинопольского патриарха, а прочие восточные патриархи и римский папа не захотели прислать своих представителей на иконоборческий собор. Так что этот собор состоял исключительно из епископов Константинопольской Церкви.

Собору предшествовала активная подготовка. Император действовал как активный пропагандист иконоборчества. Во многих местах собирались народные сходки, и перед этими собраниями выступали защитники иконоборчества. В некоторых случаях устраивались публичные диспуты православных и иконоборцев. Правда, обычно после этих диспутов православные защитники святых икон препровождались в тюрьму и оставались там уже до конца иконоборческого собора, чтобы они уже никак не могли помешать его проведению.

Император Константин V выступал не только как организатор иконоборческой борьбы, но и как богослов иконоборчества. Он написал несколько трактатов, обосновывающих иконоборчество. В них Константин V развивает христологическую аргументацию в пользу иконоборчества.

Он, в частности, утверждал, что было бы монофизитством, т.е. слиянием двух естеств во Христе, изображение одновременно человеческого и божественного естества на иконе. Если же православные не впадают в монофизитство, если они не претендуют, изображая два естества Богочеловека на иконах, тем самым сливать эти два естества, то тогда православные неизбежно впадают в несторианство, - продолжает Константин Копроним свою аргументацию, - потому что, если православные изображают человеческое естество, не изображая при этом Божественное естество, то они разделяют два естества, а это уже есть несторианство.

Вся эта аргументация императора-иконоборца ниспровергается тем, что, как учит Православная Церковь, на иконе изображается не естество, а лицо. Это, собственно, извечный факт всякого искусства, не только религиозного. Всякий, кто делает изображение, изображает не человеческое естество, а изображает Петра, Ивана и т.д. На иконе изображается не человеческое естество, и не Божественное естество, но лицо Богочеловека, лицо Сына Божия, который пожелал стать человеком нашего ради спасения.

Надо отметить, что в своих трактатах император-иконоборец шел значительно дальше, чем готовы были пойти члены созванного им собора. У Константина V в его богословии проявляются явно монофизитские тенденции, которые иконоборческий собор всячески устранял из объявленного им официального иконоборческого учения. Впоследствии, уже после собора, в разгар своих гонений Константин V дошел до того, что воспретил почитание святых и Божией Матери, почитание мощей, т.е. его учение было самым радикальным иконоборчеством.

Надо заметить, что в самой Византии, особенно в период, предшествовавший появлению иконоборчества, было достаточно много злоупотреблений, которыми иконоборцы и оправдывали свои действия. Очень часто икона воспринималась действительно как некий идол в языческом смысле, как некая совершенно самостоятельная реальность, как бы вообще не имеющая отношение к тому, кто изображен на ней. Икону могли употреблять в качестве восприемницы при святом крещении или при монашеском постриге. Некоторые священники доходили до того, что соскабливали краску с икон и смешивали ее со святым причастием и, конечно, эти и подобные злоупотребления довольно-таки языческого характера должны были провоцировать иконоборческие настроения. Однако, сами иконоборцы вовсе не были едины в своем отношении к святым иконам. Были совсем умеренные иконоборцы, которые выступали против уничтожения икон, против того, чтобы их выносили из церквей, и считали, что иконы нужно только помещать выше человеческого роста в церквах, чтобы не допускать слишком уж такого языческого, как они считали, поклонения им. Были иконоборцы, которые, скажем, запрещали изображать Христа, но не запрещали изображать святых.

В общем, иконоборчество имело различные градации, и Константин V в ряду иконоборцев должен быть признан самым крайним, особенно во 2-ой половине своего царствования, после собора 754 г. Получив санкцию собора, он считал себя вправе действовать самыми жестокими и решительными методами. Поскольку самыми стойкими защитниками святых икон были монахи, то гонения обрушились именно на монашество. Монастыри закрывались, превращались в казармы, общественные бани или просто конфисковывались в пользу государственной казны. Монахов изгоняли в ссылку или же принуждали жениться и снимать с себя монашество. Примером святого, пострадавшего за иконопочитание, можно назвать преподобномученика Стефана Нового, которого натравленная иконоборцами толпа народа растерзала на улицах Константинополя.

Константин V остался в истории как жестокий гонитель православия. И после того, как было восстановлено иконопочитание, его останки были вынесены из императорской усыпальницы, из церкви Святых Апостолов и похоронены в другом месте. Однако в народе оставалась память его военных побед, и, когда уже в IX в. славяне осаждали Константинополь, то жители Константинополя в ужасе от грозящей им опасности прибежали к могиле Константина V и просили, чтобы он встал из гроба.

Короткое царствование его сына Льва IV уже характеризуется как переходный период, который предшествовал восстановлению иконопочитания. Лев IV царствовал с 775 до 780 г. Он женился на афинянке Ирине. Уже этот выбор жены показывает, что Лев IV относился довольно спокойно к проблеме иконопочитания, потому что Ирина была сторонницей иконопочитания и не скрывала этого.

Когда Лев IV умер, то, в общем-то, стало довольно-таки ясно, что наступает торжество иконопочитания, хотя это было ясно далеко не для всех, и императрице святой Ирине приходилось преодолевать значительное сопротивление, в частности, сопротивление армии, которая была верна традициям Константина V.

Императрица Ирина правила вместе со своим малолетним сыном Константином VI. Впервые женщина была официально объявлена царицей. Святой Ирине надо было очень многое сделать для того, чтобы иконопочитание было восстановлено. Понадобилось, прежде всего, избрать нового патриарха. Прежний патриарх-иконоборец был удален, и, по предложению царицы, патриархом был избран ее секретарь Тарасий.

Тарасий был мирянин, однако, весьма сведущий в вопросах богословия. Избрание мирян на епископские кафедры было довольно обычным делом в Византии.

Святитель Тарасий стал патриархом в 784 г. Но быстро восстановить иконопочитание было невозможно. Слишком укоренилось иконоборчество в жизни Византии. Прошло уже несколько иконоборческих десятилетий, и целые поколения византийцев были воспитаны, выросли в иконоборческой ереси.

Чтобы преодолеть иконоборчество, чтобы отменить деяния иконоборческого собора 754 г., который объявил себя Вселенским, нужен был Вселенский Собор. С этим соглашались все: и в Константинополе, и в Риме, и в других местах. И вот был созван Собор в июле 786 г. в Константинополе.

Но, как только началось первое заседание Собора, в церковь, где заседали отцы Собора, ворвались солдаты из столичного гвардейского гарнизона. Они разогнали Собор, причем некоторые из епископов, бывшие на Соборе, приветствовали разгон Собора. Это говорит о том, что и в среде самого епископата были еще достаточно сильны иконоборческие воззрения.

Посему, было решено отложить созыв Собора и обеспечить его безопасность. Из Константинополя были под предлогом близящейся войны с арабами удалены ненадежные в этом отношении контингенты войск, и вместо них в город были введены европейские части, которые были известны преданностью иконопочитанию. Затем было решено провести Собор не в огромном Константинополе, где могли произойти всякие случайности, а в маленьком городе Никее, который проще было контролировать. И вот таким образом был подготовлен VII Вселенский Собор, который и состоялся в 787 году, память святых Отцов которого Русская Православная Церковь и будет совершать в грядущее воскресенье.

Историческое содержание

В VIII столетии император Лев Исавриец воздвиг жестокое гонение на св. иконы, которое продолжалось при сыне его и внуке. В 787 году против этой иконоборной ереси царицею Ириною созван был Седьмой Вселенский Собор в г. Никее, на который явились 367 отцов.

Вселенские Соборы (которых было всего семь) собирались для уяснения вопросов веры, непонимание или неточное истолкование которых вызывало смуты и ереси в Церкви. Также на Соборах вырабатывались правила церковной жизни. В конце VIII века в Церкви обозначилась новая ересь — иконоборчество. Иконоборцы отрицали почитание земной святости Матери Божией и святых Божиих угодников и обвиняли православных в поклонении тварному созданию — иконе. Вокруг вопроса о почитании икон возникла ожесточенная борьба. На защиту святыни поднялись многие верующие, на которых обрушились тяжкие гонения.

Все это потребовало дать полное учение Церкви об иконе, ясно и четко определить его, восстанавливая иконопочитание наравне с почитанием Святого Креста и Святого Евангелия.

Святые отцы VII Вселенского Собора собрали церковный опыт почитания святых икон с первых времен, обосновали его и сформулировали догмат об иконопочитании на все времена и для всех народов, которые исповедуют Православную веру. Святые отцы провозгласили, что иконопочитание — это законоположение и Предание Церкви, оно направляется и вдохновляется Святым Духом, живущим в Церкви. Изобразительность икон неразлучна с евангельским повествованием. И то, что слово евангельское сообщает нам через слух, то же самое икона показывает через изображение.

Седьмой Собор утвердил, что иконопись есть особая форма откровения Божественной реальности и через Богослужение и икону Божественное откровение становится достоянием верующих. Через икону, как и через Священное Писание, мы не только узнаем о Боге, мы познаем Бога; через иконы святых угодников Божиих мы прикасаемся к преображенному человеку, причастнику Божественной жизни; через икону мы получаем всеосвящающую благодать Святого Духа. Каждый день Святая Церковь прославляет иконы Матери Божией, празднует память святых Божиих угодников. Их иконы кладут перед нами на аналой для поклонения и живой религиозный опыт каждого из нас, опыт нашего постепенного преображения через них, делает нас верными чадами Святой Православной Церкви. И это истинное воплощение в мире трудов святых отцов VII Вселенского Собора. Именно поэтому из всех побед над множеством разнообразных ересей одна только победа над иконоборчеством и восстановление иконопочитания была провозглашена Торжеством Православия. А вера отцов Семи Вселенских Соборов есть вечная и непреложная основа Православия.

И прославляя память святых отцов VII Вселенского Собора, мы должны помнить, что именно им мы обязаны воздавать благодарность за то, что освящены наши храмы и дома святыми иконами, за то, что теплятся перед ними живые огоньки лампадок, что повергаемся мы с поклонами перед святыми мощами, и фимиам ладана возносит сердца наши к небесам. И благодарность откровения от этих святынь многие и многие сердца наполнила любовью к Богу и одухотворила к жизни уже совсем умерший дух.

Молитвы

Тропарь святым отцам VII Вселенского Собора, глас 8

Препросла́влен еси́, Христе́ Бо́же наш,/ свети́ла на земли́ отцы́ на́ши основа́вый,/ и те́ми ко и́стинней ве́ре вся ны наста́вивый,// Многоблагоутро́бне, сла́ва Тебе́.

Перевод: Препрославлен Ты, Христе Боже наш, как светила на земле отцов наших утвердивший, и ими на путь истинной веры всех нас направивший, Многомилостивый, слава Тебе!

Ин тропарь святым отцам VII Вселенского Собора, глас 2

Пречи́стому о́бразу Твоему́ покланя́емся, Благи́й,/ прося́ще проще́ния прегреше́ний на́ших, Христе́ Бо́же:/ во́лею бо благоволи́л еси́ пло́тию взы́ти на Крест,/ да изба́виши я́же созда́л еси́ от рабо́ты вра́жия./ Тем благода́рственно вопие́м Ти:/ ра́дости испо́лнил еси́ вся, Спа́се наш,// прише́дый спасти́ мир.

Перевод: Пречистому образу Твоему поклоняемся, Благой, прося прощения согрешений наших, Христе Боже. Ибо добровольно благоволил Ты взойти плотью на Крест, чтобы избавить созданных Тобою от рабства врагу. Потому мы благодарно взываем Тебе: «Радостью Ты наполнил все, Спаситель наш, пришедший спасти мир!»

Кондак святым отцам VII Вселенского Собора, глас 6

И́же из Отца́ возсия́в Сын неизрече́нно,/ из Жены́ роди́ся сугу́б естество́м,/ Его́же ви́дяще, не отмета́емся зра́ка изображе́ния,/ но сие́ благоче́стно начерта́юще, почита́ем ве́рно./ И сего́ ра́ди и́стинную ве́ру Це́рковь держа́щи,// лобыза́ет ико́ну вочелове́чения Христо́ва.

Перевод: Сын, воссиявший От Отца неизреченно, от Жены родился в двух естествах. Зная это, не отрицаем начертания Его облика, но благочестиво его изображая, почитаем преданно. И потому Церковь, держась веры истинной, лобызает икону вочеловечения Христова.

Седьмой Вселенский Собор утвердил, что иконопись есть особая форма откровения Божественной реальности и через Богослужение и икону Божественное откровение становится достоянием верующих. Через икону, как и через Священное Писание, мы не только узнаем о Боге, мы познаем Бога; через иконы святых угодников Божиих мы прикасаемся к преображенному человеку, причастнику Божественной жизни; через икону мы получаем всеосвящающую благодать Святого Духа...

***

Седьмой Вселенский Собор. Икона XVII век. Новодевичий монастырь

В VIII столетии император Лев Исавриец воздвиг жестокое гонение на св. иконы, которое продолжалось при сыне его и внуке. В 787 году против этой иконоборной ереси царицею Ириною созван был Седьмой Вселенский Собор в г. Никее, на который явились 367 отцов.

Вселенские Соборы (которых было всего семь) собирались для уяснения вопросов веры, непонимание или неточное истолкование которых вызывало смуты и ереси в Церкви. Также на Соборах вырабатывались правила церковной жизни. В конце VIII века в Церкви обозначилась новая ересь - иконоборчество. Иконоборцы отрицали почитание земной святости Матери Божией и святых Божиих угодников и обвиняли православных в поклонении тварному созданию - иконе. Вокруг вопроса о почитании икон возникла ожесточенная борьба. На защиту святыни поднялись многие верующие, на которых обрушились тяжкие гонения.

Все это потребовало дать полное учение Церкви об иконе, ясно и четко определить его, восстанавливая иконопочитание наравне с почитанием Святого Креста и Святого Евангелия.

Святые отцы VII Вселенского Собора собрали церковный опыт почитания святых икон с первых времен, обосновали его и сформулировали догмат об иконопочитании на все времена и для всех народов, которые исповедуют Православную веру. Святые отцы провозгласили, что иконопочитание - это законоположение и Предание Церкви, оно направляется и вдохновляется Святым Духом, живущим в Церкви. Изобразительность икон неразлучна с евангельским повествованием. И то, что слово евангельское сообщает нам через слух, то же самое икона показывает через изображение.

***

Читайте также по теме:

• Иконопочитание в Православии - митрополит Макарий Булгаков
• Мир иконы - диакон Андрей Кураев
• Иконоборческая ересь и Седьмой Вселенский Собор - Николай Тальберг
• Иконоборческий спор - Михаил Поснов
• Память Святых отцов VII Вселенского Собора - протоиерей Андрей Овчинников
• VII Вселенский Собор: "трудности перевода" - Илья Шелехов
• Против лютеран - Слово о поклонении святым иконам - преподобный Максим Грек
• Психологический символизм жестов в христианской иконографии - иерей Дмитрий Юревич

***

Седьмой Собор утвердил, что иконопись есть особая форма откровения Божественной реальности и через Богослужение и икону Божественное откровение становится достоянием верующих. Через икону, как и через Священное Писание, мы не только узнаем о Боге, мы познаем Бога; через иконы святых угодников Божиих мы прикасаемся к преображенному человеку, причастнику Божественной жизни; через икону мы получаем всеосвящающую благодать Святого Духа. Каждый день Святая Церковь прославляет иконы Матери Божией, празднует память святых Божиих угодников. Их иконы кладут перед нами на аналой для поклонения и живой религиозный опыт каждого из нас, опыт нашего постепенного преображения через них, делает нас верными чадами Святой Православной Церкви. И это истинное воплощение в мире трудов святых отцов VII Вселенского Собора. Именно поэтому из всех побед над множеством разнообразных ересей одна только победа над иконоборчеством и восстановление иконопочитания была провозглашена Торжеством Православия. А вера отцов Семи Вселенских Соборов есть вечная и непреложная основа Православия.

И прославляя память святых отцов VII Вселенского Собора, мы должны помнить, что именно им мы обязаны воздавать благодарность за то, что освящены наши храмы и дома святыми иконами, за то, что теплятся перед ними живые огоньки лампадок, что повергаемся мы с поклонами перед святыми мощами, и фимиам ладана возносит сердца наши к небесам. И благодарность откровения от этих святынь многие и многие сердца наполнила любовью к Богу и одухотворила к жизни уже совсем умерший дух.

***

Тропарь Святым отцам VII Вселенского Собора, глас 8:

Препрославен еси, Христе Боже наш, светила на земли отцы наша основавый и теми ко истенней вере вся ны наставивый, Многоблагоутробне, слава Тебе.

Второй тропарь Святым отцам VII Вселенского Собора, глас 2

Пречистому образу Твоему покланяемся, Благий, просяще прощения прегрешений наших, Христе Боже: волею бо благоволил еси плотию взыти на Крест, да избавиши, яже создал еси от работы вражия. Тем благодарственно вопием Ти: радости исполнил еси вся, Спасе наш, пришедый спасти мир.

Кондак Святым отцам VII Вселенского Собора, глас 6

Иже из Отцы возсияв, Сын неизреченно из Жены родися сугуб естеством, Егоже видяще, не отметаемся зрака изображения, но, сие благочестно начертающе, почитаем верно. И сего ради истинную веру Церковь держащи, лобызает икону вочеловечения Христова.

***

Догмат о иконопочитании

Храним не нововводно все, писанием или без писания установленные для нас Церковные предания, от них же едино есть иконного живописания изображение, яко повествованию Евангельския проповеди согласующее, и служащее нам ко уверению истинного, а не воображаемого воплощения Бога Слова, и к подобной пользе. Яже бо едино другим указуются, несомненно едино другим уясняются. Сим тако сущим, аки царским путем шествующе, последующе Богоглаголивому учению Святых Отец наших и преданию Кафолическия Церкве, (вемы бо, яко сия есть Духа Святого в ней живущего), со всякою достоверностию и тщательным рассмотрением определяем:

Подобно изображению честного и животворящего Креста, полагати во святых Божиих церквах, на священных сосудах и одеждах, на стенах и на досках, в домах и на путях честные и святые иконы, написанные красками и из дробных камений и из другого способного к тому вещества устрояемые, якоже иконы Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, и непорочныя Владычицы нашея святыя Богородицы, такожде и честных ангелов, и всех святых и преподобных мужей. Елико бо часто чрез изображение на иконах видимы бывают, потолику взирающии на оныя подвизаемы бывают воспоминати и любити первообразных им, и чествовати их лобызанием и почитательным поклонением, не истинным, по вере нашей, Богопоклонением, еже подобает единому Божескому естеству, но почитанием по тому образу, якоже изображению честного и животворящего Креста и святому Евангелию и прочим святыням фимиамом и поставлением свечей честь воздается, яковый и у древних благочестный обычай был. Ибо честь, воздаваемая образу, преходит к первообразному, и покланяющийся иконе поклоняется существу изображенного на ней. Тако бо утверждается учение Святых Отец наших, сиесть предание Кафолическия Церкве, от конец до конец земли приявшия Евангелие.

Триста шестидесят семь Святых Отецов

Седьмого Вселенского Собора, Никейского

***

Мысли об иконе

В своих определениях Седьмой Вселенский Собор неоднократно указывает, каким должно быть почитание святых икон, каким образом икона может быть спасительна. Основной смысл почитания икон Собор полагает не в почитании и поклонении самой материи иконы, не в почитании самих досок и красок или мозаичных плиток, но в том, чтобы в духовном усилии, взирая на образ, вознести внимание к самому источнику образа Невидимому Первообразу Богу. Такое исповедание почитания икон Седьмым Вселенским Собором ставит священное изображение как бы на грани видимого и осязаемого мира и мира духовного, божественного. Икона становится как бы видимым символом невидимого мира, его осязаемой печатью, и смысл ее - быть светлыми вратами неизреченных тайн, путем божественного восхождения.

Седьмой Вселенский Собор и отцы Церкви, творения которых имели особое значение на Соборе, в особенности, быть может, св. Иоанн Дамаскин, подчеркивают именно такой смысл почитания икон. В основном для отцов Собора икона Христа и икона Божией Матери, в особенности когда Она изображена с Младенцем, является свидетельством неложности вочеловечения Христова. Есть и другой смысл такой неразлучности икон Христа и Матери Божией. Как указывает Л. Успенский, икона Христа есть образ вочеловечившегося Бога, икона же Божией Матери есть совершенный образ обоженного человека, на чем покоится наше спасение. Слово стало плоть, дабы сделать человека сопричастным Божеству.

Иконы святых являются подтверждением и развитием той же основы. Нерукотворный Образ Христов является как бы первопечатью и источником всякого образа, и от него всякий образ исходит и рождается в нем, источником реки, стремящей свои воды в бесконечную жизнь. Воды эти - бесчисленное богатство икон, порожденных и берущих свое начало от Нерукотворного Образа Христова и направляющих Церковь в ее неустанном движении к концу времен и Царству Будущего Века.

И еще думается, Нерукотворный Образ Христов является не только источником священных изображений, но и образом, изливающим свет и освящающим и изображение, и искусство не церковное. Например, в первую очередь искусство портрета. В этом смысле икона в своем церковном богослужебном бытии не отделена от внешнего искусства, но подобна снеговой вершине, которая проливает ручьи в долину, наполняя ее и сообщая всему жизнь. Есть и иная сокровенная связь иконы с внешней, нецерковной живописью. Икона зарождает в живописи, чуждой Церкви, совершенно подчас земной, таинственную жажду оцерковиться, изменить свою природу, и икона в этом случае является небесной закваской, от которой вскисает тесто.

Цитировано по:

Григорий Круг, инок. Мысли об иконе. -М., 2007

Андрей Овчинников , протоиерей