Отношения между двумя региональными сверхдержавами Ближнего Востока – Ираном и Саудовской Аравией - никогда не носили простой характер. У двух ближневосточных стран давние противоречия, которые связаны с целым комплексом проблем. Страны расходятся в религиозных, экономических и политических вопросах. Королевство Саудовская Аравия (КСА) – суннитская монархия, Исламская Республика Иран (ИРИ) – шиитский центр мира. Обе страны являются крупнейшими производителями энергоресурсов и постоянно конкурируют за рынки сбыта своих главных экспортных продуктов – нефти и газа.

В 1960-1970-х годах отношения шахского Ирана и Королевства Саудовская Аравия находились на подъеме, хотя между странами и сохранялись трения по отдельным вопросам. Саудовская Аравия опасалась гегемонистских устремлений шаха, становления Ирана как региональной державы.

После исламской революции 1979 года в Иране двусторонние отношения приобрели характер регионального соперничества. Обострение отношений между двумя странами в начале восьмидесятых годов прошлого века было обусловлено рядом факторов. Во-первых, идеологическим. К началу этого периода официальными доктринами в обоих государствах были признаны шиитская и суннитская версии исламского фундаментализма. Лидер иранской революции аятолла Рухолла Хомейни использовал в своих работах по отношению к саудовской политической модели термин "американский ислам". Во-вторых, противоречия между двумя странами были вызваны этноконфессиональным фактором. Шиитская община Саудовской Аравии составляет, по разным данным, от 10 до 15 % населения страны.

В-третьих, на отношения между двумя странами большое влияние оказала геополитическая ситуация на Ближнем Востоке, особенно в зоне Персидского залива. Лозунг "экспорта исламской революции", выдвинутый революционным правительством Хомейни, вызвал в Эр-Рияде опасения возможной шиитской революции в Ираке с последующим распространением иранской экспансии на другие страны Персидского залива.

Саудовская элита с одобрением восприняла иракскую агрессию против Ирана в сентябре 1980 года и оказала Багдаду существенную финансово-экономическую помощь в ходе ирано-иракской войны 1980-1988 годов.

Напряженность между Ираном и Саудовской Аравией еще более обострилась после начала так называемой танкерной войны, когда Ирак и Иран пытались подорвать экономики друг друга, атакуя нефтяные терминалы и танкеры третьих стран, с помощью которых шел экспорт нефти из воюющих государств. Боевые действия вскоре распространились на практически весь Персидский залив, а так как в перевозке иракской нефти активно участвовали и танкеры Саудовской Аравии, то дошло и до прямых столкновений саудовских и иранских ВВС.

Но сильнее всего двусторонние отношения ухудшились после событий 31 июля 1987 года в Мекке. Тогда во время хаджа паломники из Ирана и нескольких других стран устроили демонстрацию в поддержку Ирана. Саудовская полиция попыталась ее разогнать, начав масштабные столкновения с паломниками. Саудовские службы безопасности массово применяли огнестрельное оружие, что привело к многочисленным жертвам среди паломников. Страны тогда обменялись крайне жесткими заявлениями в адрес друг друга и дипломатические отношения между странами были сокращены до минимума.

В 1988 году правительство Саудовской Аравии разорвало дипломатические отношения с Ираном, в результате чего иранцы оказались лишены возможности совершать паломничество в Мекку.

Отношения между двумя крупнейшими странами Ближнего Востока стали постепенно меняться в 1990 году, после иракской агрессии в Кувейте и начала операции "Буря в пустыне", молчаливо поддержанной Тегераном. В данном случае совпали геополитические цели Тегерана и Эр-Рияда по ослаблению саддамовского Ирака, рассматривавшегося обеими странами в начале 1990-х годов в качестве основной угрозы.

Распад СССР и фактический уход России с Ближнего Востока привел к резкому ослаблению позиций бывших просоветских стран и левых партий и движений.

Иран, серьезно пострадавший в результате многолетней войны с Ираком, остро нуждался в мире и иностранных инвестициях, чтобы обеспечить восстановление и дальнейший рост экономики. В это время произошла частичная нормализация отношений между Тегераном и Эр-Риядом. В 1990-х и начале 2000-х годов были заключены многие двусторонние соглашения в сферах политики, экономики и безопасности, а Саудовскую Аравию с официальными визитами посетили президенты Ирана Али Акбар Хашеми Рафсанджани и Мохаммад Хатами.

Разрядке напряженности в саудовско-иранских отношениях в 1990-е годы способствовал тогдашний кронпринц, позднее король Саудовской Аравии Абдалла, фактически руководивший КСА с 1996 года. В тот период у Абдаллы установились хорошие личные отношения с президентом (1989-1997), а позже председателем Совета экспертов Ирана Али Акбаром Хашеми-Рафсанджани и членами его семьи.

Резкому ухудшению отношений между двумя основными ближневосточными региональными субъектами способствовали изменения, произошедшие на Ближнем Востоке в 2003-2006 годах. Основной причиной послужили американская оккупация Ирака и свержение режима Саддама Хусейна, после чего начался рост иранского влияния в Ираке с перспективой переформатирования региональной политической карты.

Большое недовольство в Эр-Рияде вызвало подписание ирано-иракского договора о военном сотрудничестве от 7 июля 2005 года. Еще одним "фронтом" столкновения иранских и саудовских геополитических интересов, начиная с 2005-2006 годов, становится Ливан.

В то же время в 2006-2008 годах обе стороны предпринимали определенные попытки для смягчения напряженности в ирано-саудовских отношениях. В марте 2007 года президент Ирана Махмуд Ахмадинежад посетил Саудовскую Аравию с официальным визитом по приглашению короля Абдаллы.

Радикальному ухудшению отношений между двумя региональными сверхдержавами Ближнего Востока способствовал процесс масштабных социально-политических изменений в регионе в 2011 году, получивший название "арабской весны". При этом основным фронтом политической борьбы между КСА и ИРИ стала Сирия.

Эр-Рияд и Тегеран жестко разошлись в отношении сирийского конфликта. Иран поддерживает режим Башара Асада, Саудовская Аравия, в свою очередь, является главным спонсором сирийской оппозиции.

Другим фактором, осложнившим и так непростые отношения, стала ситуация в Йемене, где шиитские ополченцы захватили власть в стране, свергнув просаудовское правительство. По мнению Саудовской Аравии, за ополченцами стоял Иран.

Экономические отношения между Ираном и Саудовской Аравии пошли на спад во времена президентства Махмуда Ахмадинежада (2005-2013). В настоящее время экспорт Исламской республики в Саудовскую Аравию ограничивается коврами и пищевыми продуктами, включая фрукты, орехи, изюм, пряности и мед.

Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников

Текущий кризис в отношениях между Саудовской Аравией и Ираном начался в субботу, 2 января, когда Эр-Рияд казнил влиятельного шиитского проповедника шейха Нимра Бакира ан-Нимра (Nimr Baqir al-Nimr) , а в ответ на это разъяренная толпа подожгла посольство Саудовской Аравии в Тегеране. После этого саудовцы объявили о разрыве дипломатических отношений с Ираном, и их примеру последовали Бахрейн и Судан. Но события этой недели стали искрой, попавшей на груду сухой древесины. Иран и Саудовская Аравия участвуют в ряде опосредованных войн, соперничая друг с другом за влияние на Ближнем Востоке. Это нельзя назвать полноценной горячей войной и даже войной между суннитами и шиитами, хотя обе стороны пытаются использовать идеологическую принадлежность в качестве инструмента вербовки. Это скорее борьба за власть, очень напоминающая холодную войну между США и Советским Союзом.

Почему Саудовская Аравия и Иран борются друг с другом? Во-первых, они считают, что они являются региональными державами и что, начиная с 19 века, глобальные и региональные державы должны в обязательном порядке иметь свои сферы влияния и руководить более мелкими государствами. Во-вторых, хрупкий баланс власти между двумя этими государствами был нарушен. Первый удар был нанесен, когда администрация Буша свергла суннитский режим в Ираке, на место которого пришел проиранский религиозный шиитский режим, который во многих важных отношениях отдалил Ирак от Саудовской Аравии и приблизил его к Ирану. Баланс сил еще больше нарушился в результате революций в Йемене, Бахрейне и Сирии, которые начались в 2011 году. Все эти события привели к тому, что Эр-Рияд и Тегеран утратили способность поддерживать статус-кво, и теперь перевес может оказаться как на одной, так и на другой стороне, когда дым рассеется. Обе стороны хотят оказаться на вершине, когда этот день наконец настанет.

Саудовская Аравия и Иран уже рвали дипломатические отношения - это произошло в 1990-х годах - но в 1997 году они были восстановлены, после победы на президентских выборах в Иране Мохаммада Хатами (Mohammad Khatami) . По мнению многих аналитиков, что вероятность того, что эти страны вступят в настоящую войну друг с другом, крайне мала. США предоставляют Саудовской Аравии, которая ежедневно производит примерно 11% всей мировой нефти, «зонт безопасности» и никогда не смирятся с атакой Ирана. Даже если бы США не были в этом замешаны, такой конфликт является весьма маловероятным сценарием. Иран - это страна с населением в 78 миллионов человек и опытной армией численностью в 500 тысяч, у которой к тому же есть 800 тысяч добровольцев полувоенной организации Басидж. Однако значительная часть его военных ресурсов сейчас привязана к Сирии. Саудовская Аравия - это страна с населением в 17-20 миллионов человек и неопытной армией, численность которой едва превышает 200 тысяч военнослужащих. Согласно американской военной доктрине, начинать атаку имеет смысл только при численном превосходстве 3 к 1. В соответствии с этим принципом Саудовская Аравия, скорее всего, не станет начинать военную кампанию против Ирана. Кроме того, нет никаких признаков того, что Иран хочет начать горячую войну.

У этих двух государств нет общих границ. У них почти нет ВМС, и, в то время как у Саудовской Аравии есть довольно сильные ВВС, военно-воздушный Ирана - это просто насмешка. Будучи странами-производителями нефти, в экономическом смысле Саудовская Аравия и Иран сильно пострадают, если боевые действия выйдут из-под контроля. Даже в период войны Ирана и Ирака в 1980-1988 годах эти два государстве редко наносили удары по нефтедобывающим объектам друг друга, однако цена на нефть все равно упала с 40 до 10 долларов за баррель.

На самом деле Иран и Саудовская Аравия хотят сформировать свою геополитическую среду безопасности, четко очертив сферы влияния, куда сопернику вход воспрещен. Подобно тому, как в соответствии с доктриной Монро США хотели запугать Советский Союз в связи с ракетами на Кубе в 1962 году, Саудовская Аравия сейчас считает, что она подвергается угрозе со стороны поддерживаемых Ираном хуситов в Йемене. Саудовцы либо представляют в ложном свете свои мотивы в Йемене, либо абсолютно неверно понимают своих шиитских зейдитов (которые не питают особой привязанности к иерархическому шиизму Ирана и которые в некоторых отношениях даже ближе к суннитам). Саудовцы считают хуситов посредниками Ирана, хотя нет никаких веских доказательств того, что Иран оказывает им какую-либо помощь.

Так же как прошлогодний политический крах в Йемене и захват хуситами города Сана заставили Саудовскую Аравию вмешаться, перспектива падения режима Башара аль-Асада в Сирии заставило Иран отправить помощь и свои войска в Дамаск. Тегеран также убедил ливанскую группировку Хезболла встать на сторону Асада, сохранив сухопутный коридор, по которому Иран поставляет своему ливанскому клиенту. Иранские инвестиции в Сирии не имеют ничего общего с сирийским шиизмом. Союзники Ирана в Сирии представляют собой сборище христиан и суннитских секуляристов, а также алавитов, для которых характерен гностический и мифологических подход к религии, который настолько же близок иранскому шиизму, насколько теософия близка епископальной системе церковного управления. Более того, алавиты, которые управляют баасистским режимом в Сирии - атеисты.

Саудовская Аравия увидела хорошую возможность свергнуть иранского союзника в Дамаске, когда революция 2011 года переросла в гражданскую войну, и Эр-Рияд поддерживает консервативных салафитских фундаменталистов, потому что у них больше всего причин для того, чтобы положить конец баасистскому режиму и потому что они оказались лучшими боевиками и вербовщиками. Но если бы у Саудовской Аравии была возможность найти более эффективных светских союзников, они, вероятнее всего, были бы счастливы ей воспользоваться. Главное для короля Салмана - свергнуть Асада, потому что тот вырезал суннитских консерваторов в небольших городах и деревнях и потому что он является союзником Ирана.

Помимо стремления очертить эксклюзивные сферы влияния у Ирана и Саудовской Аравии есть проблемы, связанные с внутренней безопасностью, в возникновении которых они винят друг друга. 15% саудовцев - шииты, и большая часть из них проживает в Восточной провинции, постоянно подвергаясь унижениям и дискриминации. Эта провинция имеет большое стратегическое значение, потому что там находятся месторождения саудовской нефти. Саудовские шииты - арабы, а не иранцы, и большинство из них следуют учению великого аятолла Ирака Али Систани (Ali Sistani) . Но Эр-Рияд рассматривает любое гражданское неподчинение шиитов королевства как результат подстрекательств Ирана. Поэтому они сочли шейха ан-Нимра иранским секретным агентом. Саудовцы не представили никаких доказательств его вины (того, что он был замешан в подстрекательстве к восстанию или подготовке террористических атак). Они не сумели доказать, что ан-Нимр убил или хотел убить кого-либо. Однако в Восточной провинции начались беспорядки среди молодых саудовских шиитов, которые сочли, что они живут под гнетом своеобразного религиозного аналога законов Джима Кроу, и ан-Нимр стал жертвенным агнцем, расплатившимся за эти беспорядки. Между тем, как минимум 8% иранцев – сунниты, и Иран боится, что Израиль или Саудовская Аравия могут спровоцировать беспорядки в этих сообществах.

По вполне понятным причинам иностранные наблюдатели часто рассматривают это соперничество как межконфессиональную борьбу, пока они не доходят до деталей и эта версия не начинает распадаться на части. Для Саудовской Аравии всегда была характерна прагматичная внешняя политика, и она далеко не всегда встает на стороны суннитских религиозных движений. Эр-Рияд поддержал националистический египетский офицерский корпус в их перевороте, случившемся благодаря массовой народной поддержке суннитской религиозной партии «Мусульманское братство» летом 2013 года. Саудовская Аравия поддерживает светскую Организацию освобождения Палестины, которая выступает против суннитского фундаменталистского движения ХАМАС. Она поддерживает националистов, окружающих президента Абду Раббу Мансура Хади (Abdu Rabbu Mansour Hadi) в Йемене. Она поддерживает светского суннитского политика Саада аль-Харири (Saad al-Hariri) в Ливане. Точка зрения о том, что внешняя политика Саудовской Аравии всегда направлена на то, чтобы навязать своим суннитским соседям религиозное правительство фундаменталистов, противоречит фактам.

Прошло уже некоторое время с тех пор, как большинство иранских высокопоставленных чиновников всерьез усвоили официальную идеологию своей страны – идеологию хомейнизма, в основе которой лежит положение о том, что шиитским обществом должны управлять шиитские духовные лидеры. Однако Ирану не удалось убедить другие страны региона в правоте своих принципов. Большинство ливанских шиитов ориентированы на светскость, и, если они голосуют за проиранскую партию-группировку Хезболла, то только потому, что, по их мнению, она может защитить их от Израиля и суннитских радикалов. Иракские религиозные власти в южном иракском городе Наджэф - Ватикан арабского шиизма - отвергли хомейнизм и поддерживают демократические выборы. Большинство шиитов Пакистана и стран Персидского залива следуют учению аятолла Систани, а не иранского лидера Али Хаменеи. У Ирана не только нет близких в идеологическом смысле государств в регионе, он довольно часто еще и поддерживает суннитов. У Ирана отличные отношения с таджикскими суннитами и узбеками в Афганистане, а также, возможно, даже какие-то связи с Талибаном. Несмотря на то, что в последние три года отношения между суннитским фундаменталистским ХАМАСом и шиитским Ираном были натянутыми, долгое время Иран поддерживал его и, по всей видимости, готов делать это снова.

На Ближнем Востоке есть страны, которые Саудовской Аравии и Ирану приходится делить. Оман старается быть честным посредником. Ирак отказался разорвать связи с Саудовской Аравией, несмотря на демонстрации против казни шейха ан-Нимра. Дубай поддерживает хорошие отношения с обеими странами. Ливан тоже старается не ссориться с Ираном и Саудовской Аравией, хотя в последнее время он больше склоняется к Ирану, потому что ливанские шииты, христиане и светские сунниты боятся тех суннитских салафитов, которых поддерживают саудовцы.

Оман и Ирак объявили о своей готовности попытаться примирить их, и, возможно, в результате принятия Совбезом ООН резолюции, осуждающей нападение на посольство Саудовской Аравии в Тегеране, генерал Мохсен Каземейни (Mohsen Kazemeini), командующий тегеранским подразделением Корпуса стражей исламской революции, назвал это нападение «полностью организованным» шагом, к которому, по его словам, чиновники Исламской республики совершенно не причастны. Неспособность иранских властей защитить посольство или быстро устранить пожар заставила Эр-Рияд высказать предположение, что это нападение было организовано правительством.

Одна из главных проблем здесь - это чрезмерные амбиции. Ни Иран, ни Саудовская Аравия сейчас не готовы к тому, чтобы действовать как региональные державы, имеющие эксклюзивные сферы влияния. Численность населения Саудовской Аравии слишком мала для этого, а Иран слишком беден. Кроме того, их идеологии не слишком близки их соседям. Именно поэтому война саудовцев в Йемене превращается в трясину, а Ирану приходится просить Россию прийти на помощь Асаду в Сирии. Войны в Сирии и Йемене закончатся быстро, если будет найдена формула разделения власти между воюющими сторонами так, чтобы ни Тегеран, ни Эр-Рияд не были полностью исключены из процесса мирного урегулирования. Ни Иран, ни Саудовская Аравия, возможно, не будут рады отсутствию полной победы, однако длительные войны слишком губительны и влекут за собой чрезмерно большие потери.

Ухудшение саудовско-иранских отношений не вызывает удивления. Саудовский режим не мог удержаться от наказания Нимра аль-Нимра, представителя шиитского духовенства, резко выступавшего против него, а в Саудовской Аравии нет административных арестов, и наказанием служит смерть. Иранский режим, считающий себя защитником всех шиитских общин в исламском мире, заранее потребовал от Эр-Рияда не убивать аль-Нимра, а когда Саудовская Аравия проигнорировала это требование, толпа сожгла саудовское посольство в Тегеране и консульство в Машхаде, вероятно, по указке иранских властей. Немедленно разразился кризис. Саудовская Аравия разорвала дипломатические отношения с Ираном. К осуждению нападения на посольство примкнули и другие страны, а некоторые из них, например, Судан и Джибути, тоже разорвали дипломатические отношения с Ираном или снизили их уровень. Иранский режим заморозил торговые отношения с Саудовской Аравией, а также прервал авиасообщение. На его сторону встала только «Хезболла».

Контекст

В чем причина противостояния Ирана и Саудовской Аравии?

Какой будет саудовско-иранская война?

Сближение Азербайджана с Саудовской Аравией вызовет гнев Ирана и России

Саудовская Аравия и Иран на грани войны?

Вопросы в связи с разрывом дипотношений между Саудовской Аравией и Ираном

В последние годы имели место несколько попыток наладить саудовско-иранский диалог, но они потерпели крах из-за фундаментального противостояния и его дальнейшего ожесточения. В начале «Арабской весны» Иран попытался спровоцировать волнения в Бахрейне, в основном, среди шиитского большинства, и это вынудило Саудовскую Аравию прислать войска на защиту режима в этой стране. Успехи мятежников-хуситов в Йемене, сумевших с помощью Ирана захватить ключевые позиции в стране, вызвали глубокую озабоченность в Саудовской Аравии, испугавшейся появления иранского форпоста на своей южной границе и на берегу Красного моря. Озабоченность подтолкнула Саудовскую Аравию к активным действиям по созданию коалиции из арабских стран для бомбардировки объектов хуситов в Йемене. К этому следует добавить противоречия в Сирии, где Иран поддерживает Асада, а саудиты стремятся сместить его, и в Ираке, северном соседе Саудовской Аравии, где растет иранское влияние. Постоянные преследования иранских паломников в Саудовской Аравии и падение цен на нефть, которое Иран считает саудовской попыткой причинить ущерб Тегерану, подлили масла в огонь.

Над этим висит стремление Ирана к ядерному оружию, в том числе, заключение договора, который Саудовская Аравия считает серьезной угрозой из-за отмены санкций. По мнению Эр-Рияда администрация Барака Обамы слаба и не понимает Ближний Восток. Саудовское руководство обеспокоенно готовностью Обамы идти на чрезмерные уступки Ирану и сомневается в его решимости не допустить появления у Тегерана ядерного оружия.

Казнь аль-Нимра вывела напряженность на новый уровень. Можно предположить, что саудовцы ожидали бурной реакции Ирана. Но это их не остановило. То ли потому, что активная пропаганда аль-Нимра угрожала потрясениями Саудовской Аравии, то ли потому, что на сей раз была готовность активнее выступить против Ирана. Они начали противодействовать Ирану в Бахрейне и в Йемене, разорвали с ним дипломатические отношения и стараются изолировать его в арабском мире. Эр-Рияд демонстрирует, что намерен подавить шиитские волнения в Персидском заливе и тоже может действовать против Ирана и его сателлитов.

Обе стороны не заинтересованы в дальнейшем разжигании конфликта, и иранское руководство осудило нападения на посольство и консульство. Но с учетом текущей ситуации в регионе и на фоне отсутствия механизма посредничества между ними, им будет трудно уладить конфликт. Если эскалация не прекратится, она грозит дополнительно усугубить шиитско-суннитский раскол, привести к шиитским волнениям в странах Персидского залива, торпедировать попытки сирийского урегулирования, помешать шиитско-суннитскому примирению в Ираке, а также осложнить борьбу против ДАИШ и развеять американскую надежду на более умеренную политику Ирана в регионе.

Первые дни наступившей осени могли стать началом улучшения отношений между Ираном и Саудовской Аравией, двумя яростными геополитическими противниками на Ближнем Востоке. Поводы надеяться на такой неожиданный разворот Тегерана и Эр-Рияда от жёсткого соперничества к разрядке неуклонно нараставшей конфронтации подала иранская сторона.

За неделю до начала паломничества (хаджа) к главным исламским святыням в Мекке и Медине, которое в этом году выпало на 30 августа, глава МИД Ирана Мохаммад Джавад Зариф сообщил, что Исламская Республика и Королевство готовят «обмен дипломатическими визитами». По всей видимости, речь шла всё же о контактах на дипломатическом уровне, а не о самих непосредственных визитах официальных лиц в столицы двух стран. Градус противостояния ныне непозволительно высок, чтобы можно было ожидать посещения Тегерана или Эр-Рияда высокопоставленными представителями внешнеполитических ведомств. Но даже новость о предстоящих ирано-саудовских встречах на нейтральной территории или где бы то ни было ещё за неделю да хаджа претендовала на сенсационность.

Увы, интрига продлилась недолго. Стороны быстро вернулись к привычной для них точке взаимных обвинений, обставляя возможность сближения друг с другом практически невыполнимыми условиями. Причём произошло это опять же с подачи Тегерана, за день до начала хаджа. 29 августа президент Ирана Хасан Роухани заявил, что его страна готова пойти на сближение с Саудовской Аравией, если Королевство откажется от поддержки терроризма. «Наши проблемы с Эр-Риядом кроются в том, что он поддерживает терроризм и вмешивается в дела Йемена, - сказал Роухани в первом телеинтервью иранским СМИ после формирования нового состава иранского правительства. - Если Саудовская Аравия перестанет поддерживать терроризм и оставит Йемен йеменцам, то не думаю, что у нас останутся проблемы в отношениях».

Вместе с тем, иранский президент отметил нежелание Ирана «иметь проблемы с Саудовской Аравией» и указал на диалог, как на «единственное решение» в двустороннем урегулировании.

По завершении хаджа в Тегеране вновь повторили свою позицию, правда, в несколько ином ключе, с постановкой вопроса о необходимости принесения саудовскими властями «извинений за их ошибочную политику по отношению к странам региона, в особенности к Ирану, Йемену, Сирии и Бахрейну». Об этом 3 сентября заявил секретарь иранского Совета по определению политической целесообразности Мохсен Резайи . Впрочем, и он указал на отсутствие у Ирана желания втягиваться в проблемы с Саудовской Аравией.

Ответная реакция из Королевства последовала почти немедленно. Извиняться за свою «дестабилизирующую политику» на Ближнем Востоке, «поддержку терроризма» в регионе и «неуважение международного права» должна иранская сторона и никто другой. Об этом 5 сентября заявил глава МИД Саудовской Аравии Адель аль-Джубейр . Одновременно руководитель саудовской дипломатии подвёл определённую черту под разговорами о якобы назревающем улучшении отношений двух региональных держав, назвав их не иначе, как «смехотворными».

Вопрос ирано-саудовской «оттепели», в принципе, можно считать закрытым. Однако скоротечный обмен взаимными упрёками вслед за сообщением министра иностранных дел Ирана о предстоящих «дипломатических визитах» был необходим как минимум по одной причине. Следовало прояснить намерения Тегерана и Эр-Рияда вступить на очередной виток конфронтации или пока воздержаться от него. В связи с этим Иран дал чётко понять, что не ищет новых проблем с крупнейшей арабской монархией. Та, в свою очередь, уклонилась от аналогичной констатации, но и не проявила новой агрессивности в высказываниях. Таким образом, произошла некая фиксация нынешнего положения дел в ирано-саудовском соперничестве. Резкие изменения в сложившемся статус-кво не входят в планы ни той, ни другой стороны. Поднятие ставок до уровня предвоенной ситуации, за которой во весь рост вставал риск прямого военного столкновения, откладывается на неопределённо долгую перспективу.

Ситуация близка к патовой. Никто реально и не помышляет о сближении или хотя бы о небольшом сглаживании острых углов в принявшем фронтальный характер геополитическом противостоянии. Его узловые точки - Ирак, Йемен, Ливан, Сирия, Бахрейн - сохраняются. Более того, к ним добавилась ещё одна площадка опосредованной войны (proxy war) между Ираном и Саудовской Аравии. Это Катар, продолжающийся межарабский кризис вокруг которого только добавил дров в топку заочного выяснения отношений между шиитским и суннитским центрами силы в ближневосточном регионе.

И здесь следует вспомнить события, имевшие место за несколько дней до хаджа и во время его проведения. 26 августа Катар вернул посла в Иран после его 21-месячного отсутствия в иранской столице. Затем саудовцы получили от катарцев ещё один вызов. В ходе состоявшегося 31 августа телефонного разговора с президентом Ирана Хасаном Роухани эмир Катара Тамим бин Хамад аль-Тани поблагодарил Тегеран за оказанную Дохе поддержку перед лицом «безжалостных санкций». Под последними имелись в виду ряд торгово-экономических ограничений и установленная против Катара транспортная блокада со стороны «арабского квартета» во главе Эр-Рияда (Саудовская Аравия, Египет, Бахрейн и ОАЭ). Эмир Катара также выразил благодарность Ирану за его «принципиальную позицию» в межарабском кризисе и, что должно было стать сильным раздражителем для саудовцев, выразил готовность укрепить связи с Тегераном «во всех сферах». В заключении беседы аль-Тани отметил, что Катар полон решимости воспользоваться «исторической возможностью» расширить отношения с Ираном.

Худшего развития в межарабском кризисе для семьи аль-Сауд было сложно придумать. Одной из задач в саудовском проекте под условным названием «наказать Катар» было его дистанцирование от Ирана. Но Эр-Рияд нарвался на обратный эффект: Доха выразила готовность выстраивать отношения с Тегераном «во всех сферах». С учётом сохраняющихся тесных военных связей Катара с США, наличия на территории полуостровного эмирата крупнейшего американского военно-воздушного объекта на Ближнем Востоке (авиабаза «Эль-Удейд») предметный диалог Дохи и Тегерана в оборонной сфере крайне маловероятен. Однако саудовцам послан чёткий сигнал, что в случае необходимости эмир аль-Тани может положиться и на мощь вооружённых сил Ирана, в дополнение к уже взявшему высокий темп военному сотрудничеству Катара с Турцией.

Дело не столько в заявлениях о появившейся «исторической возможности» в отношениях Ирана и Катара. И тем более не в самом деятельном участии иранцев в прорыве блокады эмирата, в ходе которого был отрезок времени, когда Иран открыл своё воздушное пространство для более 100 ежедневных авиарейсов на Катар, перенаправленных из Саудовской Аравии и ОАЭ. Межарабский конфликт предоставил Ирану просто уникальный шанс зарекомендовать себя дружественной арабскому миру державой. На фоне агрессивных действий Эр-Рияда против «своих же суннитов» Тегеран предстал в позитивном свете. Спровоцированный саудовцами кризис заставил многих призадуматься над тем, кто реально вмешивается во внутренние дела суверенных государств региона и действует в качестве «дестабилизатора». К тому же иранское руководство блестяще продемонстрировало уязвимые места в пропаганде Саудовской Аравии, утверждающей о проведении Ираном «сектарианской» внешней политики, направленной на углубление раскола между суннитами и шиитами.

Признаки раздражительности Саудовской Аравии, ощущение ею того, что многое ныне в регионе происходит не с выгодой, а в ущерб позициям Королевства, имеют свои наглядные проявления. Например, в виде наспех подготовленной «домашней заготовки» по замене катарского эмира на лояльных аль-Саудом монарших особ в соседней стране. Высказывается версия о том, что Эр-Рияд на самом деле лишь имитирует игру в смещение эмира Тамима бин Хамада аль-Тани, таким образом демонстрируя и этот «козырь» в своих руках, который может быть когда-нибудь задействован. Впрочем, дело не ограничивается одними только постановочными приёмами саудовцами одного из членов катарской правящей семьи аль-Тани на самом высоком уровне.

Аудиенция 16 августа шейха Абдаллы бин Али бин Джассема аль-Тани у короля Салмана ибн Абдул-Азиза аль-Сауда в марокканском Танжере (до этой встречи шейха «в предварительном порядке» в саудовской Джидде принял наследный принц Мухаммед бин Салман (1)) не единственный эпизод в игре Эр-Рияда за катарский престол.

Саудовская Аравия всё больше обращается к средствам «чёрного пиара» по отношению к эмиру Катара и его «иранским покровителям». Ранее западные издания поведали о привлечении Эр-Риядом за $ 1,2 млн одной лоббистской структуры в США, которая готовит видео- и другие материалы, «доказывающие» иранское вмешательство в дела арабского Бахрейна (2). По задумке саудовцев, это призвано наглядно продемонстрировать то, что ожидает нынешние власти Катара, если они пойдут на сотрудничество с Ираном «во всех сферах».

Ещё одним рычагом влияния на ситуацию в регионе под призмой своего фронтального противостояния с Ираном саудовцы стремятся использовать арабский фактор внутри соседней державы. Если иранцы действуют в ключе подрыва государственных устоев Королевства с помощью шиитского фактора, прежде всего в его Восточной провинции, а также «окружают» Эр-Рияд очагами «шиитского сопротивления» в Бахрейне и Йемене, то семье аль-Сауд не остаётся ничего другого, как попытаться ответить иранцам симметрично. Между тем, время для расшатывания ситуации в арабонаселённой иранской провинции Хузестан, где в последние месяцы стали пробуждаться «спящие ячейки» местных экстремистов, большей частью упущено. Иранские спецслужбы и так держали этот юго-западный регион страны под плотным присмотром на предмет возможных происков соответствующих структур Саудовской Аравии и Израиля. Теперь же, после резонансных терактов в Тегеране 7 июня, иранский Хузестан, как и другие потенциальные точки внутренней дестабилизации извне (к примеру, иранский Курдистан) взяты практически под тотальный контроль.

На площадках proxy war между Ираном и Саудовской Аравией установилось равновесие сил с некоторым преимуществом в пользу Ирана. Инициативу прочно удерживает Тегеран, что в особенности проявилось вокруг межарабского кризиса. В Йемене саудовская коалиция, воюющая с местными повстанцами-хуситами, всё больше осознаёт иллюзорность завоевания решающего перевеса. Иракская стратегия аль-Саудов носит оборонительный характер, сдерживающий усиление иранского влияния. В Бахрейне и Сирии саудовцам также приходится удерживать предыдущие позиции без каких-либо веских оснований обернуть вспять экспансию шиитского соседа.

Худшие опасения Эр-Рияда и его главных союзников в борьбе с «дестабилизирующей ролью» Ирана (Израиль и США) подтверждаются с каждым днём. Иранцы проникли на стратегическую глубину ближневосточных процессов и заполняют своим присутствием или вовлечением поддерживаемых ими военизированных группировок геополитический вакуум, образующийся в результате войны с терроризмом и фактическим пересмотром межгосударственных границ.

Ни о каком сближении Ирана и Саудовской Аравии не может быть и речи. Сама постановка вопроса об этом вызывает стойкое отторжение и в Тегеране, и в Эр-Рияде, если даже первый в целях ведения более тонкой игры может позволить себе некоторые отвлекающие маневры. Точка невозврата к двустороннему урегулированию Ираном и Саудовской Аравией пройдена в начале 2016 года, когда Королевство разорвало дипломатические отношения с Исламской Республикой (3). За прошедшие без малого два года заклятые геополитические враги не подали ни одного серьёзного повода рассчитывать на их реальное стремление уладить взаимные проблемы. Всё остальное - ставшая ресурсом борьбы, а не инструментом примирения, риторика о необходимости замирения суннитского и шиитского центров силы на Ближнем Востоке.

(1) Mohammed Alkhereiji, Saudi leaders bestow legitimacy on potential contender to Qatari throne, show loss of confidence in Sheikh Tamim // The Arab Weekly, August 20, 2017.

(2) Jon Gambrell, Qatari exiles, largely unknown, boosted by diplomatic crisis, apnews.com, September 4, 2017.

(3) В январе 2016 года Саудовская Аравия разорвала дипломатические отношения с Ираном после нападения толпы на посольство и генконсульство Королевства соответственно в иранском Тегеране и Мешхеде. Таким образом иранцы отреагировали на сообщение о казни в Эр-Рияде лидера саудовских шиитов, политика-богослова Нимра ан-Нимра.

В Персидском заливе отмечено очередное обострение ситуации между Саудовской Аравией и Ираном. Кроме того, в Эр-Рияде готовы открыть и "второй фронт", после того, как из Йемена хуситы-шииты запустили по Саудовской Аравии ракету. Саудиты расценили это как акт войны. Они предупредили, что и Ливан будут рассматривать как государство, которое объявляет войну Саудовской Аравии.

"Россия должна помочь Саудовской Аравии исправиться"

Эр-Рияд грозит соседям

Отношения Саудовской Аравии с Ираном обострились еще в январе 2016 года, когда казнь саудитами шиитского проповедника и последовавший разгром дипмиссии Саудовской Аравии в Иране привели к разрыву дипломатических отношений между двумя странами.

Затем последовало затишье. И вот сейчас, спустя полтора года, — очередная волна воинственных заявлений Тегерана и Эр-Рияда в адрес друг друга.

6 ноября саудовский госминистр Самер Аль-Сабхан заявил, что Эр-Рияд будет рассматривать Ливан "как государство, которое объявляет войну Саудовской Аравии". Как передает телеканал Al Arabiya, министр обвинил Бейрут в попустительстве "экстремистским действиям" шиитского проиранского движения "Хезболла".

Обвинения Саудовской Аравии против Ливана последовали после того, как 4 ноября премьер-министр этой страны Саад Харири прибыл в Эр-Рияд, где неожиданно объявил о своей отставке. Он обвинил "Хезболлу" и Иран в том, что они с территории Ливана ведут враждебную деятельность против Саудовской Аравии. Также Харири заявил о готовящемся на него покушении, что позволяет предположить, что в Ливан он уже не вернется.

Также 4 ноября Эр-Рияд подвергся ракетной атаке со стороны соседнего Йемена: местные повстанцы-хуситы, получающие военную помощь из Ирана, запустили ракету дальностью полета 750 километров по цели в Саудовской Аравии. Силы саудовской ПВО сбили ракету: жертв и разрушений не было.

Тем не менее Эр-Рияд в этом ракетном ударе усмотрел сигнал со стороны Тегерана о готовности начать руками хуситов ракетную войну против Саудовской Аравии. Министерство обороны саудитов расценило ракетный удар с территории Йемена как "возмутительный акт военной агрессии со стороны Ирана, что может рассматриваться в будущем как акт войны против Саудовской Аравии".

Саудовская Аравия заявила о своем праве на самооборону и на ответ Ирану. "Этот враждебный акт со стороны Ирана подтверждает законное право королевства защищать свою территорию и свой народ согласно статье 51 устава ООН (о праве на самооборону)", — говорится в заявлении саудовских генералов.

Как отмечают эксперты, в случае начала войны с Ираном Эр-Рияд будет вынужден одновременно вести боевые действия с "Хезболлой" в Ливане и хуситами в Йемене. Так что эта война может полностью истощить ресурсы Саудовской Аравии.

Ирано-иракский конфликт 1980-1988 годов показал, что войну очень легко начать, но весьма тяжело из нее выйти. Тегеран и Багдад в течение восьми лет обменивались воинственными заявлениями, а на полях сражений каждая сторона потеряла до одного миллиона своих военнослужащих.

Аресты в королевской семье

Нынешнее обострение отношений Эр-Рияда и Тегерана совпало с глубоким кризисом внутри королевской семьи Саудовской Аравии. Как известно, в июне король Саудовской Аравии Салман назначил своего 31-летнего сына Мухаммеда бин Салмана наследным принцем. Он заменил на этом посту двоюродного брата, который на 26 лет его старше.

И вот в конце минувшей недели, судя по всему, наследный принц начал "чистку" внутри королевской семьи, избавляясь от нелояльных родственников. В ночь на 5 ноября были арестованы одиннадцать принцев, четыре действующих министра и десятки бывших министров. Среди арестованных оказался и аль-Валид бин Талал, один из богатейших людей планеты.

Арест членов королевской семьи, скорее всего, связан с коррупцией. На днях король Салман создал антикоррупционный комитет, главой которого назначил принца Мухаммеда.

Таким образом, обострение отношений Саудовской Аравии с Ираном происходит на фоне подковерной борьбы за власть в Эр-Рияде. Политический кризис в монархической династии налицо, и этот фактор может ослабить позиции Саудовской Аравии в Персидском заливе.

Иран, напротив, будет усиливать свои позиции вокруг границ Саудовской Аравии. Речь идет о Сирии, Ливане, Ираке и Йемене. Во всех этих четырех странах Иран укрепляет свои позиции для того, чтобы лучше подготовиться к возможной будущей войне с Саудовской Аравией.