«Повальная мода на черные очки, что каждый хочет побыть хоть немножко Гомером».

Андрей Вознесенский

Общеизвестно, что мифы – это древние сказания о богах и легендарных героях, о происхождении мира и жизни на земле. Но, чаще всего под мифом понимается что-либо фантастическое, неправдоподобное, нереальное и выдуманное. На самом деле это не так, ибо человек, как продукт Природы, не в состоянии придумать то, чего никогда не было, или не будет.

Долгое время считалось, что «Илиада» и «Одиссея» – вымысел Гомера, не имеющий под собой исторической правды, а самого Гомера не считали автором, ибо ни одно из своих произведений он не подписал своим именем, да и ни одной реальной биографии его не имелось. Не удивляйтесь, но то, что мы сегодня приписываем эти эпосы Гомеру оправдано лишь тем, что они прочитывались каждый раз на Панафинеях в начале VI в. до н.э., как его произведения. В таком положении дело находилось до публикации в 1795 г. исследования знаменитого немецкого филолога Ф. А. Вольфа «Prolegomena ad Homerum». Опираясь на принцип противоречий и отмечая, по его мнению, многочисленные слабые в композиционном отношении места эпосов, Вольф пытался доказать, что: «Илиада» и «Одиссея» не могли принадлежать одному поэту, но являлись плодом творчества многих певцов и поэтов; объединение отдельных песен в два больших эпоса произошло много столетий после времени составления песен; сводкой и редактированием песен были заняты мало выдающиеся личности; окончательная редакция принадлежала 602 602редакторам при дворе афинского тирана Писистрата в начале VI в. до н.э. Так были заложены основы «гомеровского вопроса»: а существовал ли в реальности Гомер?

Но, как сказано в Евангелии: «Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр.11.1). Стоило Генриху Шлиману поверить в правдивость описания Гомером местоположения Трои в «Илиаде», как любитель археологии нашел город там, где его никто не искал. А вместе с этим, как награду за упорство, отыскал и клад Приама. Затем Г. Шлиманом был найден клад Агамемнона в Микенах. Жаль только, что не все археологические находки мы умеем датировать. Тем не менее, открытия Генриха Шлимана поставили на повестку дня вопрос о Гомере, как о реальной исторической личности, описавшего вполне реальные исторические события. Наш замечательный философ и энциклопедист А.Ф. Лосев, обобщив результаты двухвековых исследований мирового гомероведения, пришел к выводу, что Гомер жил на рубеже VII-VI вв. до н.э. и, как большинство писателей мира, является имманентным автором. Это означает то, что он писал о большей части реальных событий, имеющих прямое отношение к его собственной жизни. Вот, оказывается, почему Г. Шлиман не ошибся в своем доверии к Гомеру! Но, конкретные датировки событий, как и время жизни Гомера, по-прежнему остаются невыясненными. Поэтому сегодня во всех энциклопедиях предположительно считают, что Гомер жил в IX в. до н.э., а события Троянской войны относят к XII в. до н.э. В связи с этим возникает вопрос: а не содержат ли тексты Гомера указаний на конкретные даты событий и детали его биографии? А, если содержат, то, как проводить «археологические раскопки» текста, чтобы неопровержимым путем докопаться до истины, спрятанной автором тысячелетия назад?

Зададимся вопросом: что является минимальной структурой текста таких эпосов, как «Илиада» и «Одиссея», если не считать буквы и слова? Вероятно, это есть, следующая за ними, стихотворная строка, называемая гекзаметром. Не будем вдаваться в исторические подробности, зафиксированные самими же древними греками, о том, что слагать гекзаметры их научили гипербореи, т.е. киммерийцы и скифы. Заметим, что гекзаметр является той ключевой структурой текста, который позволяет разбивать текст, записанный непрерывно, а также дает возможность проверять сохранность и даже качество гомеровского текста. Потеря одного гекзаметра также может быть замечена и при анализе содержания эпоса.

Другой, более крупной, структурой является разбивка каждого из эпосов на песни. Считается, что эту работу, якобы за Гомера, выполнили александрийские ученые. На самом деле оказалось, что к нам дошли оригинальные тексты с авторской разбивкой. Еще одно структурное деление текста повествования по суткам предложил В.А. Жуковский, воспользовавшись формульными фразами Гомера, обозначающими начало дня, например, такими, как «Встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос». Руководствуясь этим, он разбил все повествование «Одиссеи» на 40 дней, хотя были и другие точки зрения на этот счет. При детальном анализе оказалось, что все повествование о 10-летнем плавании Одиссея (иносказательный смысл имени «Одиссей» – «Это я»), Гомер уложил в 58 дней, которые завершились его 58-летием и словами «Я родился в Алибанте», помещенными в последней, 24-й, песне, в 304 гекзаметре, с порядковым номером имени Алибант в этой песне – 119. Возникает вопрос: как в таком случае Гомер мог зашифровать эти ключевые года и даты для будущего?

Прежде чем ответить на этот вопрос, нужно обратиться к хронологии, которая тогда могла существовать. Конечно же, Гомер еще ничего не знал о Рождестве Христовом и связанной с ним новой эрой. Считается, что в IV в. до н.э. было принято вести счет лет от 1-й Олимпиады, когда впервые были записаны имена ее победителей, это случилось в 776 году до н.э. Так что, все последующие годы отсчитывались уже по номеру Олимпиады и числу лет до или после нее. Возможно, что именно Гомер предложил вести хронологию именно от 776 г. до н.э. Об этом свидетельствует то внимание, которое он уделил описанию в «Илиаде» и «Одиссее» спортивным играм. Вероятно, именно Олимпиады подтолкнули Гомера разбить на 24 песни каждый эпос, а вместе на 48 песен, которые символизируют 48 месяцев или 4 года, что соответствует периоду проведения Олимпиад. Но, судя по всему, сам Гомер вел простой счет лет, начиная от года первой Олимпиады. Так что, все-таки счет от дат проведения Олимпиад появился не в IV в. до н.э., а после проведения панафинейских игр, т.е. в начале VI в. до н.э.

Не будем вдаваться в сложный счет месяцев древнегреческой хронологии, их было 12 с древних времен, и говорить о том, как удавалось замыкать год, если месяцы попеременно разбивались на 30 и 29 дней. Недель тогда не было, а месяц разбивался на три декады. Замечу только, что, вероятно, после семилетнего пребывания в Египте, Гомер разработал свой календарь для внутреннего пользования, весьма близкий к нашему. Год его делился на 12 месяцев с чередованием в каждом из месяцев, называемых Идами и посвященным определенным богам и событиям, при этом в нечетных по порядку месяцах содержался 31 день, а в четных — 30. Иды, называемые «Месяцем взаимных угощений» и приходящиеся на наши 15 февраля-15(16) марта, в обычные годы имели 28 дней, а в високосные годы – 29, т.е. добавлялся еще один день, как «угощение». Причем, високосные годы у Гомера приходились не на годы проведения Олимпиад (как это принято у нас сегодня), а на четные года между ними. Что касается начала года, то оно было разным в разных полисах Древней Греции. Гомер ориентировался на Афины, где год начинался после летнего солнцестояния (около начала августа), которое по нашему календарю бывает 22 июня. Поэтому первый день месяца их нового года соответствовал приблизительно 2-й половине нашего июля и 1-й половине августа, т.е. условно принято считать по нашему календарю первым днем древнегреческого года 16 июля.

Если теперь поставить себя на место Гомера и принять во внимание всю сложность расчетов лет и дней, то спрашивается: как проще и надежней всего и в чем можно было зашифровать число лет и дней от первой Олимпиады? Вероятно, первое, что напрашивалось само собой, мог быть учет числа гекзаметров от начала поэмы и до ключевых слов, как следующие друг за другом число лет и число дней после нового года, без указания месяца. В этом случае даже частичная потеря текста грозила самое большее утрате количества дней, а не лет. Но для этого записать их нужно было как одну цифру, т.е. 10 лет и 250 дней должно будет составлять 10250 гекзаметров. Либо это должно быть 102 года и 50 дней. Когда эта идея пришла мне в голову, то я стал искать ключевые слова в конце «Одиссеи», которые указывали бы на день рождения Одиссея, т.е. Гомера, с учетом имманентности. Понятно, что именно этим, вероятно, и было вызвано создание эпосов в столь большом объеме. Вот что из этого получилось.

Всего в древнегреческом тексте «Одиссеи», которым я располагал, содержалось 12106 гекзаметров. В последней XXIV песне имеется в 304-м стихе фраза: «Я родился в Алибанте «. Подсчет числа гекзаметров показал, что эта ключевая фраза приходится на 11862-й гекзаметр. Поскольку цифра 862 слишком велика для 365 дней в году, то нужно отсчитать число лет, прошедшее после 1-й Олимпиады, равным 118, а число дней, равным 62-м, после нового года (с 16 июля по нашему календарю) и в результате можно получить день рождения Гомера — 15 сентября 657 г. до н.э. Но, это еще не все. Гомер хорошо понимал, что нужно дату зафиксировать более надежным способом, чем подсчет общего числа гекзаметров, потеря которых была более вероятна, чем, например, имен упомянутых внутри текста одной песни. Вот тогда пришлось обратить внимание на вышеупомянутые цифры при имени Алибант: 304-й гекзаметр и 119-й порядковый номер имени. В результате, дата была уточнена тем, что пришлось от 365 дней 119-го года отнять 304, и мы получим точный день рождения после окончания 118-го года: т.е. 365-304=61-й день или по нашему летоисчислению это будет 14 сентября 657 г. до н.э. Поскольку этот расчет априори более точен, то можно утверждать, что в одном из дошедших до наших дней экземпляре древнегреческого текста «Одиссеи» появился лишний гекзаметр, но явно не в 24-й песне. Эти подсчеты служат ярким свидетельством тому, с каким трепетным вниманием переписывались тексты Гомера. Мне могут справедливо заметить, что мой пафос здесь не обоснован, так как это всего лишь два случая. Спешу успокоить, на сегодня имеется уже несколько десятков подтверждений этой даты и не только из текстов на папирусе и пергаменте, но и в эпиграфической записи на так называемом камне Мастора. Этот камень был найден на острове Березань в 1900 г. Скадовским и текст, изложенный на нем, в основном расшифрован известным эпиографом В.П. Яйленко. Дошифровка была продолжена мною только по 3-м буквам из 45-ти, и только по тем, которые не читались. В результате чего и выяснилось, что это была эпитафия, посвященная Гомеру. Понятное дело, что эпитафия не читалась в открытом тексте. С деталями выявления акротелестиха на камне Мастора, а также с отождествлением всех мест путешествия Одиссея с реальными объектами, можно ознакомиться в моей книге «Гомер. Имманентная биография» (Николаев, 2001 г.). Из прочтения акротелестиха эпитафии подтвердилась дата рождения Гомера, полученная из совершенно другого материала — текста «Одиссеи», и выяснилась точная дата гибели Гомера — 14 августа 581 г. до н.э. Самое поразительное состоит в том, что согласно мифу о гибели Одиссея он был захоронен на острове Эе (Березани), где жила Цирцея, и это нашло свое подтверждение! Спрашивается, что после этого может быть реальнее мифа?!

Аналогичным образом можно определить время прибытия сестры Гомера, Елены, в Илион и начала Троянской войны. В «Илиаде» ключевым является отрезок плача Елены по Гектору, начиная от 765 стиха XXIV-й песни: «Ныне двадцатый год круговратных времен протекает / С оной поры, как пришла в Илион я,..» и до слов в конце монолога: «… всем я равно ненавистна» в стихе 775. Здесь начало этого отрезка текста отличается от конца на 10 гекзаметров, которые указывают одновременно на различие количества дней и лет между прибытием Елены в Илион и началом Троянской войны. Общее число стихов до последнего стиха этого монолога Елены, который приходится на 775-й строку, колеблется для 4-х вариантов текста «Илиады» в пределах от 15659 до 15664 гекзаметров. Это означает, что Елена прибыла в Илион 2-7 сентября 629 г. до н.э., а Троянская война началась 12-17 сентября 619 г. до н.э. Отсюда сразу стало ясно, что прообразом Троянской войны Гомеру послужила известная историкам война Милета с Лидией, которую он вел за проход в Черное море. Историки считают, что преемник Ардиса, Садиатт (конец 7 века до н.э.) начал последнюю, 12-летнюю войну с Милетом, которая завершилась миром около 600 г. до н.э. На самом деле, война была начата Ардисом (у Гомера — Парисом), длилась около 10 лет и завершилась в 609 г. при Садиатте. А это означает, что Шлиман (ученый мир упрекал его в том, что им была найдена более поздняя Троя) нашел именно ту Трою, которую описал Гомер. Замечу, что более поздняя дата жизни Гомера решает множество проблем «гомеровского вопроса», начиная с ответа на важнейший вопрос о том, как удалось сохранить древнейшие тексты.

Из мифов о Троянской войне (см., например, Роберт Грейвс, Мифы Древней Греции. Пер. с англ. Под ред. и с послесл. А.А. Тахо-Годи,- М., Прогресс, 1992) известно, что Агамемнон дважды собирал греческий флот в Авлиде для похода в Илион. В первый раз, сразу после похищения Елены, но этот поход закончился тем, что буря разбросала корабли и они вернулись домой. Второй раз Агамемнон собрал флот через 10 лет, но ему по предсказанию Калханта пришлось принести в жертву свою дочь Ифигению, чтобы греческий флот мог беспрепятственно добраться до Трои. Имманентное прочтение «Илиады» позволило выяснить, что сухопутной осаде Трои предшествовала неизвестная историкам 10-летняя морская война, в ходе которой греческая эскадра из 415 кораблей под руководством Ахилла и Агамемнона уничтожила 800 троянских кораблей. В этой морской войне Ахилл таранил троянские корабли, уничтожал их издали камнями, выпускаемыми с пращи, и поджигал серными бомбами. Причем воевал он не только в Эгейском и Мраморном, но и в Черном море, т.е. у себя на родине. За всем этим он приобрел огромнейшую славу в Греции, как непобедимый адмирал. Только после этого греки, не опасаясь атак с моря, смогли вытащить свои корабли на берег у Трои. Гомер в этой войне участия не принимал, так как 7 лет находился в Египте на службе у Псамметиха I и 1 год в Финикии у родных.

Если в «Одиссее» Гомер описал 10 лет из своей жизни, то в «Илиаде» описаны последние 10 лет, а точнее, структурно текст уложен в описание последних 49 дней из жизни своего брата близнеца Ахилла, который погиб 8 октября 609 г. до н.э. на 49-м году своей жизни. Таким образом, текст по дням охватывает время от 21 августа и до 8 октября. В 19-й песне «Илиады» описан день рождения Ахилла, приходящийся на 15 сентября 657 г. до н.э. Обратите внимание на гекзаметры 243-247 в этой песне, где перечислены подарки, преподнесенные Ахиллу в этот день: 7 треножников + 20 лоханей + 12 коней + 8 жен с Брисеидой + 1 золото Одиссея = 48 лет! Там же Гомер с юмором отметил свое старшинство над Ахиллом (в один день!) в гекзаметре 219. Состав семьи и дружбу с родным братом близнецом Гомер описал в мифах о Леде, братьях Диоскурах, и в подвигах Геракла о своей жизни с 15 до 27 лет.

Таким образом, как это следует из сказанного выше, определение всего лишь нескольких дат дают возможность восстановить по эпосам, мифам и гимнам более или менее реальную биографию Гомера, а также его киммерийско-греческое происхождение, о котором поговорим в другой раз. Я же вслед за Жан Жаком Руссо повторю: «Мое дело сказать правду, а не заставлять верить в нее».

С самого возникновения мировой литературы и до наших дней, подлинная литература опиралась как на внутреннюю (скрытую — инсайдаут), так и внешнюю – знаковость и символизм (метаметафора). Так что, метаметафора и инсайдаут, открытые поэтом и философом К. Кедровым, составляют сущность всей мировой литературы, в которой выбор между Мифами или Реальностью остается за «ИЛИ» К. Кедрова.

Анатолий Золотухин,

Древнегреческий слепой поэт, предполагаемый автор поэм: «Илиада» и «Одиссея». По преданию, поэмы не записывались, а были сочинены Гомером устно и также передавались его последователями (гомеридами). Позже, по приказу Солона в Афинах они были записаны и излагались публично по письменным текстам.

Современные исследователи полагают, что «Илиада» и «Одиссея», возникшие в 8-7 веках до н. э., были записаны лишь в 6 веке до н. э.

Произведения Гомера для древних греков были тем же, чем позже стала Библия для христиан...

Ряд исследователей считает, что Гомера физически не существовало, а названные поэмы - плод коллективного творчества… Ни место, ни время рождения Гомера неизвестны. О чести быть родиной Гомера спорили семь греческих городов: Кума, Смирна, Хиос, Колофон, Пафос, Аргос, Афины.

По мнению Геродота , Гомер родился примерно 850 году до н.э.

«Созданные им самые замечательные в мире произведения не укладываются ни в какие привычные рамки и почти противоестественны; ибо, как правило, вещи в момент их возникновения несовершенны, они улучшаются и крепнут по мере роста, Гомер же сделал поэзию и многие другие науки зрелыми, совершенными и законченными с самого их появления. На этом основании его следует назвать первым и последним поэтом, так как, согласно справедливому, сложившемуся о нем в древности изречению, у Гомера не было предшественников, которым он мог бы подражать, но не было зато и таких преемников, которые оказались бы в силах подражать ему. По мнению Аристотеля , слова Гомера - единственные слова, наделённые движением и действием, исключительные по значительности слова. Александр Великий , найдя среди оставленных Дарием вещей драгоценный ларец, взял этот ларец и приказал положить в него принадлежавший ему лично список поэм Гомера, говоря, что это его лучший и вернейший советчик во всех военных предприятиях. На том же основании сын Александрида, Клеомен, утверждал, что Гомер - поэт лакедемонян, так как он наилучший наставник в военном деле».

Мишель Монтень , Опыты, М., «Альфа-книга», 2009 г., с. 734.

«… в Древней Греции, и не только в Греции, вообще на фольклорном этапе у многих народов, поэты, как правило, - слепцы. И реалистически мыслящие учёные прошлого столетия рассуждали так: вот это разумное основание - слепой человек ничего полезного не может делать, и он - поэт. Вот Гомер - слепой, ни воевать, ни торговать, ни по морю плавать он не может, он сочиняет песни. Это кажется разумным. Но это взгляд человека XIX века, взгляд позитивиста. Для людей же античной эпохи слепой - это не тот, кто не может техникой заниматься, а тот, кто с Богом говорит. И его слепота для людей есть высокое зрение для Бога. Как Бог говорит через святых, так он говорит через поэтов. Поэтому то, что Гомер - слепой, не означало, что он никуда не годный (только стишки писать!), а означало, что он предназначен для высшего - для того, что не будет доверено тем, кто хорошо торгует, хорошо плавает по морям и прекрасно машет мечами и копьями…»

Лотман Ю.М. , Человек и искусство / Воспитание души, СПб, «Искусство-СПб», 2003 г., с. 518.

«Гомер не высказывает суждений о характере своих героев. Они раскрываются через слова и поступки персонажей, а не авторские описания. Но мы чувствуем с самого начала, что характеры эти схвачены, подобно тому как могучее подводное течение подхватывает пловца и, подчинив своей воле, несёт его вопреки всем отчаянным усилиям».

Томас Кахилл, Греческое наследство: чем цивилизация Запада обязана эллинам, СПб, «Амфора», 2006 г., с. 32.

Описание поэта у Гомера в «Одиссее»:

«... глядят на певца, который богами,
Пенью обученный, песни прелестные им распевает...
Боги тебе помутили рассудок!
Могут безумным они и очень разумного сделать
И рассудительность дать человеку с легчайшим рассудком».

«Отличительной чертой этой первичной формы полиса является концентрация основной массы свободного населения общины (демоса) на небольшом участке, обнесенном крепостной стеной или укрепленном самой природой. За чертой городских стен, в «поле» ютятся лишь рабы, зависимые люди и разного рода отщепенцы, стоящие, по сути дела, вне общества и его законов. С легкой руки Гомера презрительное отношение к «поселянам», как к людям второго сорта, укоренилось в греческой поэзии. Его рецидивы можно встретить ещё у Саффо, Алкмана, Феогнида Мегарского […]

Понятия «община» («государство») и «народ» в гомеровском лексиконе практически совпадают и выражаются одним и тем же термином. Народное собрание (агора) фигурирует в поэмах как твёрдо установленный обычаем и освященный религиозной традицией политический институт, без которого поэт не представляет себе нормальную человеческую жизнь. Отсутствие агоры у циклопов есть в его глазах признак величайшей дикости. Прекращение народных собраний на Итаке в связи с двадцатилетним отсутствием Одиссея также расценивается, как отступление от нормы, нарушение издавна заведённого порядка вещей. В жизни гомеровских героев словопрения на агоре занимают далеко не последнее место. В ряду доблестей, отличающих идеального героя, красноречие стоит сразу вслед за воинской отвагой».

Андреев Ю.В., Гомеровское общество. Основные тенденции социально-экономического и политического развития Греции XI-VIII веков до н.э., «Нестор-история», 2004 г., с. 199 и 333-334.

«Подобно тому как наука, литература и искусство средневековья имели одним из главных источников Библию и Евангелие, так и античная наука, литература и искусство архаической эпохи имели отправным пунктом гомеровскую мифологию».

Лурье С.Я., История Греции, СПб, Изд-во СПбГУ, 1993 г., с. 159.

Опираясь на тексты Гомера , Генрих Шлиман в XIX веке провёл раскопки древней Трои.

1. Миф о Гомере.
2. Зловещее величие «Илиады».
3. Образы «Одиссеи».
4. Слава Ахилла, Одиссея и Гомера.

Миф о самом Гомере, наверное, миф в не меньшей степени, чем мифы его поэм. Уже в античный период Гомер был полулегендарной фигурой, сродни героям-полубогам. Семь греческих городов спорили за право называться родиной великого аэда, однако окончательно этот спор так и не был разрешен, как гласят строки неизвестного античного поэта:

Семь городов, пререкаясь, зовутся отчизной Гомера:
Смирна, Хиос, Колофон, Пилос, Аргос, Итака, Афины.

Традиционный образ Гомера — это слепой старец, чьему пению вторит мелодичный звон струн, однако никто не знает, каким был живой Гомер. Вероятно, если он и был слеп физически, его духовный взор видел гораздо больше, чем это доступно смертному. Как слепой прорицатель Тиресий, упоминаемый в «Одиссее», он мог видеть судьбы людей.

Некоторые ученые сомневаются, существовал ли Гомер? Может быть, авторами «Илиады» и «Одиссеи» были разные люди? Может быть, эти поэмы — продукт устного народного творчества? Наконец, есть и другая версия, появившаяся относительно недавно: Гомер существовал, но он был женщиной, а не мужчиной, как принято было считать. Однако так ли важно, каким был Гомер при жизни? Он сам давно стал частью великого мифа, потому его образ не может и не должен быть обыденным, банальным, однозначным. И что значат малодушные сомнения в самом факте существования Гомера, когда «Илиада» и «Одиссея» реальны, и, как ни странно, по-прежнему современны? Разве не сомневались люди и в существовании Христа, хотя он жил много позже Гомера? Но ведь в том, вероятно, и состоит особенность подлинно великой личности — когда она переходит в вечность, свет, приходящий в мир через этого человека, не исчезает, но в его ослепительном сиянии порой сложно разглядеть земные черты божественного избранника...

Мифы, сохраненные Гомером для потомков, спустя многие века по-прежнему продолжают волновать умы людей:

Я закрыл Илиаду и сел у окна,
На губах трепетало последнее слово,
Что-то ярко светило — фонарь иль луна,
И медлительно двигалась тень часового.

Это строки из стихотворения Н. С. Гумилева «Современность», в котором образы гомеровской поэмы неожиданно находят воплощение в действительности начала XX века. Герои, подобные гомеровским — это они прокладывают новые пути, они стремятся вперед. Но нередко бывает и так, что сущность этих людей скрыта в глубине души, а сами они вынуждены довольствоваться весьма скромным положением в жизни, занимаясь полезной, но скучной работой.

Наших современников продолжает интересовать мифологический сюжет «Илиады». Фильм «Троя» — это попытка приблизить героев Троянской войны к нам, сделать их более понятными и реальными. Внезапная любовь жены грозного воина к обаятельному гостю, враждебность двух союзников, готовая вылиться в открытое столкновение, печаль матери о несчастливой судьбе сына, горе отца, потерявшего самого благородного и смелого из своих наследников... Это вечные мотивы человеческого существования. И даже тема рока, довлеющего над всем и вся — разве и она не близка многим людям, гордо именующим себя «цивилизованными»?

Не менее живуч и миф «Одиссеи». Название этой поэмы давно стало нарицательным именем долгого странствия, полного испытаний. Образ Одиссея, Улисса, наряду с образами Ахилла, Гектора, Аякса и других гомеровских героев привлекал внимание как античных авторов, так и авторов последующих эпох. Одиссей, конечно, более многогранен, чем его соратники по Троянской войне. Он сражается не только обычным оружием, но и хитростью. «Ты только силой телесной полезен, я же — умом», — говорит Улисс Аяксу в поэме «Метаморфозы» римского поэта Овидия, отстаивая свое право на доспехи погибшего Ахиллеса. Но эта же неоднозначность образа Одиссея становится причиной того, что Данте в «Божественной комедии» помещает этого героя и его друга Диомеда в ад, за то, что они обманом захватили Трою, придумав Троянского коня. Однако как бы ни расценивать личность Одиссея, тема его возвращения на Итаку, его любовь к родине и своей семье, конечно, существенно возвышает этого героя над его человеческими слабостями и прегрешениями. Но образ Одиссея захватывает воображение и тем, что это образ странника, отважно борющегося со стихией. О. Э. Мандельштам в стихотворении «Золотистого меда струя...» сближает образ царя Итаки с образами аргонавтов, отправившихся в путь ради обретения великого сокровища:

Золотое руно, где же ты, золотое руно?
Всю дорогу шумели морские тяжелые волны,
И, покинув корабль, натрудивший в морях полотно,
Одиссей возвратился, пространством и временем полный.

Мандельштам не обошел вниманием и Пенелопу, жену Одиссея, чей образ не менее величественен, чем ее супруга. Как Одиссей отличается от прочих героев своей изобретательностью, так и Пенелопа превосходит жен других героев своей верностью и мудростью. Так, Одиссей придумал Троянского коня, чтобы захватить Трою, Пенелопа же стала ткать свадебное покрывало, которое никогда не будет окончено, лишь бы не выходить замуж и остаться верной своему пропавшему без вести мужу:

Помнишь, в греческом доме: любимая всеми жена, —
Не Елена — другая, — как долго она вышивала?

Английский писатель Г. Хаггард в романе «Мечта мира» предпринял попытку показать дальнейшую судьбу царя Итаки. Некоторые детали сюжета совпадают с мифами, не вошедшими в эпос Гомера. Например, гибель Одиссея от руки Телегона, своего собственного сына от богини Цирцеи. Однако в основном сюжет «Мечты мира» выглядит слишком фантастично, он чужд строгой размеренности гомеровского повествования. Но факт остается фактом — образ одного из героев Гомера и спустя много веков вдохновляет воображение писателей. И еще — хотя в романе Хаггарда Одиссей как будто погибает, тут же звучит мотив его будущего возвращения...

Слава Одиссея заключена не столько в его подвигах и даже не в хитрости, а в его возвращении. Ведь вся «Одиссея» — это рассказ о возвращении героя на Итаку. В «Илиаде» Гомер прославляет Ахилла, и слава этого героя иная:

Если останусь я здесь, перед градом троянским сражаться, —
Нет возвращения мне, но слава моя не погибнет.
Если в дом возвращусь я, в любезную землю родную,
Слава погибнет моя, но буде т мой век долголетен...

Слава Ахилла прочно связана с Троей, слава Одиссея — с дорогой из Трои на Итаку, а слава Гомера не связана с каким-либо конкретным местом на земле:

...Скажем: великое небо отчизна твоя, и не смертной
Матерью был ты рожден, а Каллиопой самой.
(А. Сидонский «Родина Гомера»)

Homer by Antoine-Denis Chaudet, 1806.

Гомер (др.-греч. Ὅμηρος, VIII век до н. э.) — легендарный древнегреческий поэт-сказитель, создатель эпических поэм «Илиады» (древнейшего памятника европейской литературы и «Одиссеи».
Примерно половина найденных древнегреческих литературных папирусов — отрывки из Гомера.

О жизни и личности Гомера достоверно ничего не известно.

Гомер - легендарный древнегреческий поэт-сказитель

Ясно, однако, что «Илиада» и «Одиссея» были созданы значительно позже описываемых в них событий, но раньше VI века до н. э., когда достоверно зафиксировано их существование. Хронологический период, в котором локализует жизнь Гомера современная наука, — приблизительно VIII век до н. э. По словам Геродота, Гомер жил за 400 лет до него, другие древние источники говорят, что он жил во времена Троянской войны.

Бюст Гомера в Лувре

Место рождения Гомера неизвестно. За право называться его родиной в античной традиции спорили семь городов: Смирна, Хиос, Колофон, Саламин, Родос, Аргос, Афины. Как сообщают Геродот и Павсаний, умер Гомер на острове Иос архипелага Киклады. Вероятно, «Илиада» и «Одиссея» были сложены на малоазийском побережье Греции, заселенном ионийскими племенами, или на одном из прилегающих островов. Впрочем, гомеровский диалект не дает точных сведений о племенной принадлежности Гомера, так как представляет собой сочетание ионийского и эолийского диалектов древнегреческого языка. Существует предположение, что его диалект представляет собой одну из форм поэтического койнэ, сформировавшегося задолго до предполагаемого времени жизни Гомера.

Paul Jourdy, Homère chantant ses vers, 1834, Paris

Традиционно Гомер изображается слепцом. Наиболее вероятно, что это представление исходит не из реальных фактов его жизни, а представляет собой реконструкцию, характерную для жанра античной биографии. Поскольку многие выдающиеся легендарные прорицатели и певцы были слепыми (например, Тиресий), по античной логике, связывавшей пророческий и поэтический дар, предположение о слепоте Гомера выглядело весьма правдоподобным. Кроме того, певец Демодок в «Одиссее» слепой от рождения, что также могло восприниматься автобиографично.

Гомер. Неаполь, Национальный археологический музей

Существует предание о поэтическом поединке Гомера с Гесиодом, описанное в сочинении «Состязание Гомера и Гесиода», созданном не позднее III в. до н. э., а по мнению многих исследователей, и значительно раньше. Поэты якобы встретились на острове Эвбее на играх в честь погибшего Амфидема и читали каждый свои лучшие стихи. Царь Панед, выступивший судьей на состязании, присудил победу Гесиоду, так как тот призывает к земледелию и миру, а не к войне и побоищам. При этом симпатии аудитории были на стороне Гомера.

Кроме «Илиады» и «Одиссеи» Гомеру приписывается ряд произведений, несомненно созданных позднее: «гомеровы гимны» (VII—V вв. до н. э., считаются наряду с Гомером древнейшими образцами греческой поэзии), комическая поэма «Маргит» и др.

Значение имени «Гомер» (оно впервые встречается в VII веке до н. э., когда Каллин Эфесский назвал его автором «Фиваиды») пытались объяснить ещё в античности, предлагались варианты «заложник» (Гесихий), «следующий за» (Аристотель) или «слепец» (Эфор Кимский), «но все эти варианты так же неубедительны, как и современные предложения приписать ему значение „слагатель“ или „аккомпаниатор“. <…> Данное слово в своей ионийской форме Ομηρος — практически наверняка реальное личное имя» (Боура С.М. Героическая поэзия.)

Гомер (около 460 до н. э.)

А.Ф. Лосев: Традиционный образ Гомера у греков. Этот традиционный образ Гомера, существующий уже около 3000 лет, если отбросить всякие псевдоученые вымыслы позднейших греков, сводится к образу слепого и мудрого (а, по Овидию, еще и бедного), обязательно старого певца, создающего замечательные сказания под неизменным руководством вдохновляющей его музы и ведущего жизнь какого-то странствующего рапсода. Подобные черты народных певцов мы встречаем и у многих других народов, и потому в них нет ничего специфического и оригинального. Это самый общий и самый распространенный тип народного певца, наиболее любимый и наиболее популярный у разных народов.

Как полагают большинство исследователей, гомеровские поэмы были созданы в Малой Азии, в Ионии в 8 в. до н. э. на основании мифологических сказаний о Троянской войне. Существуют поздние античные свидетельства об окончательной редакции их текстов при афинском тиране Писистрате в середине 6 в. до н. э., когда их исполнение было включено в празднества Великих Панафиней.

В древности Гомеру приписывали комические поэмы «Маргит» и «Война мышей и лягушек», цикл произведений о Троянской войне и возвращении героев в Грецию: «Киприи», «Эфиопида», «Малая Илиада», «Взятие Илиона», «Возвращения» (т. н. «киклические поэмы», сохранились лишь небольшие фрагменты). Под названием «Гомеровские гимны» существовало собрание из 33 гимнов богам. Огромную работу по собиранию и уточнению рукописей поэм Гомера проделали в эпоху эллинизма филологи Александрийской библиотеки Аристарх Самофракийский, Зенодот из Эфеса, Аристофан из Византия (они же разделили каждую поэму на 24 песни по числу букв греческого алфавита). Стало нарицательным имя софиста Зоила (4 в. до н. э.), прозванного за критические высказывания «бичом Гомера». Ксенон и Гелланик, т. н. «разделяющие», высказали мысль о возможной принадлежности Гомеру только одной «Илиады»

Jean-Baptiste Auguste Leloir (1809-1892). Homère.

В 19 веке «Илиада» и «Одиссея» сравнивались с былинами славян, скальдической поэзией, финским и германским эпосом. В 1930-х гг. американский филолог-классик Мильман Пэрри, сопоставляя поэмы Гомера с живой эпической традицией, еще существовавшей в то время у народов Югославии, обнаружил в гомеровских поэмах отражение поэтической техники народных певцов-аэдов. Созданные ими поэтические формулы из устойчивых сочетаний и эпитетов («быстроногий» Ахиллес, «пастырь народов» Агамемнон, «многоумный» Одиссей, «сладкоречивый» Нестор) давали возможность сказителю «импровизируя» исполнять эпические песни, состоявшие из многих тысяч стихов.

«Илиада» и «Одиссея» всецело принадлежат многовековой эпической традиции, но из этого не следует, что устное творчество анонимно. «До Гомера мы не можем назвать ничьей поэмы подобного рода, хотя, конечно, поэтов было много» (Аристотель). Главное отличие «Илиады» и «Одиссеи» от всех остальных эпических произведений Аристотель усматривал в том, что Гомер не развертывает свое повествование постепенно, а строит его вокруг одного события, — в основе поэм лежит драматическое единство действия. Другая особенность, на которую также обратил внимание Аристотель: характер героя раскрывают не описания автора, а речи, произносимые самим героем.

Средневековая иллюстрация к «Илиаде»

Язык гомеровских поэм — исключительно поэтический, «наддиалектный» — никогда не был тождествен живой разговорной речи. Он складывался из соединения эолийских (Беотия, Фессалия, остров Лесбос) и ионийских (Аттика, островная Греция, побережье Малой Азии) диалектных черт с сохранением архаического строя более ранних эпох. Метрически оформлял песни «Илиады» и «Одиссеи» уходящий корнями в индоевропейское эпическое творчество гекзаметр — стихотворный размер, в котором каждый стих состоит из шести стоп с правильным чередованием долгих и кратких слогов. Необычность поэтического языка эпоса подчеркивали вневременной характер событий и величие образов героического прошлого.

William-Adolphe Bouguereau (1825-1905) - Homer and his Guide (1874)

Сенсационные открытия Г. Шлимана в 1870—80-х гг. доказали, что Троя, Микены и ахейские цитадели не миф, а реальность. Современников Шлимана поразили буквальные соответствия ряда его находок в четвертой шахтовой гробнице в Микенах с описаниями Гомера. Впечатление было столь сильным, что эпоха Гомера надолго стала ассоциироваться с периодом расцвета Ахейской Греции в 14—13 вв. до н. э. В поэмах, однако, прослеживаются также многочисленные археологически засвидетельствованные черты культуры «героического века», как например, упоминание о железных орудиях и оружии или обычай кремации умерших. В плане содержания эпосы Гомера заключают в себе множество мотивов, сюжетных линий, мифов, почерпнутых в ранней поэзии. У Гомера можно услышать отголоски минойской культуры, и даже проследить связь с хеттской мифологией. Однако основным источником эпического материала стал для него микенский период. Именно в эту эпоху происходит действие его эпопеи. Живший в четвертом столетии после окончания этого периода, который он сильно идеализирует, Гомер не может быть источником исторических сведений о политической, общественной жизни, материальной культуре или религии микенского мира. Но в политическом центре этого общества Микенах найдены, однако, предметы, идентичные описанным в эпосе (в основном оружие и инструменты), на некоторых же микенских памятниках представлены образы, вещи и даже сцены, типичные для поэтической действительности эпопеи. К микенской эпохе были отнесены события троянской войны, вокруг которой Гомер развернул действия обеих поэм. Эту войну он показал как вооруженный поход греков (названных ахейцами, данайцами, аргивянами) под предводительством микенского царя Агамемнона против Трои и ее союзников. Для греков троянская война была историческим фактом, датируемым XIV-XII вв. до н. э. (согласно подсчетам Эратосфена, Троя пала в 1184 г.)

Karl Becker. Homer sings

Сопоставление свидетельств гомеровского эпоса с данными археологии подтверждают выводы многих исследователей о том, что в своей окончательной редакции он сложился в 8 в. до н. э., причем древнейшей частью эпоса многие исследователи считают «Каталог кораблей» («Илиада», 2-я песнь). Очевидно, поэмы созданы не одновременно: «Илиада» отражает представления о человеке «героического периода», «Одиссея» стоит как бы на рубеже иной эпохи — времени Великой греческой колонизации, когда расширялись границы освоенного греческой культурой мира.

Для человека эпохи античности поэмы Гомера были символом эллинского единства и героизма, источником мудрости и познания всех сторон жизни — от военного искусства до практической морали. Гомера наравне с Гесиодом считали создателем всеобъемлющей и упорядоченной мифологической картины мироздания: поэты «составили для эллинов родословные богов, снабдили имена богов эпитетами, поделили между ними достоинства и занятия, начертали их образы» (Геродот). По мнению Страбона, Гомер был единственным из поэтов древности, кто знал почти все об ойкумене, о народах, ее населяющих, их происхождении, образе жизни и культуре. Данными Гомера как подлинными и заслуживающими доверия пользовались Фукидид, Павсаний (писатель), Плутарх. Отец трагедии Эсхил называл свои драмы «крохами от великих пиров Гомера».

Jean-Baptiste-Camille Corot. Homer and the Shepherds

Греческие дети учились читать по «Илиаде» и «Одиссее». Гомера цитировали, комментировали, объясняли иносказательно. Чтением избранных мест из поэм Гомера призывали исправлять души философы-пифагорейцы. Плутарх сообщает, что Александр Македонский всегда имел при себе список «Илиады», который хранил под подушкой вместе с кинжалом.

ГОМЕР (Homeros), греческий поэт, согласно древней традиции, автор Илиады {Ilias) и Одиссеи (Odysseia), двух больших эпопей, открывающих историю европейской литературы. О жизни Гомера у нас нет никаких сведений, а сохранившиеся жизнеописания и “биографические” заметки являются более поздними по происхождению и часто переплетены с легендой (традиционные истерии о слепоте Гомера, о споре семи городов за право быть его родиной). С XVIII в. в науке идет дискуссия как относительно авторства, так и относительно истории создания Илиады и Одиссеи, так называемый “гомеровский вопрос”, за начало которого повсюду принимается (хотя были и более ранние упоминания) опубликование в 1795 г. произведения Ф. А. Вольфа под заглавием Введение в Гомера (Prolegomena ad Homerum). Многие ученые, названные плюралистами, доказывали, что Илиада и Одиссея в настоящем виде не являются творениями Гомера (многие даже полагали, что Гомера вообще не существовало), а созданы в VI в. до н. э., вероятно, в Афинах, когда были собраны воедино и записаны передаваемые из поколения в поколение песни разных авторов. А так называемые унитарии отстаивали композиционное единство поэмы, а тем самым и единственность ее автора. Новые сведения об античном мире, сравнительные исследования южнославянских народных эпосов и детальный анализ метрики и стиля предоставили достаточно аргументов против первоначальной версии плюралистов, но усложнили и взгляд унитариев. Историко-географический и языковой анализ Илиады и Одиссеи позволил датировать их примерно VIII в. до н. э., хотя есть попытки отнести их к IX или к VII в. до н.э. Они, по-видимому, были сложены на малоазийском побережье Греции, заселенном ионийскими племенами, или на одном из прилегающих островов.
В настоящее время не подлежит сомнению, что Илиада и Одиссея явились результатом долгих веков развития греческой эпической поэзии, а вовсе не ее началом. Разные ученые по-разному оценивают, насколько велика была роль творческой индивидуальности в окончательном оформлении этих поэм, но превалирует мнение, что Гомер ни в коем случае не является лишь пустым (или собирательным) именем. Неразрешенным остается вопрос, создал ли Илиаду и Одиссею один поэт или это произведения двух разных авторов (чем, по мнению многих ученых, объясняются различия в видении мира, поэтической технике и языке обеих поэм). Этот поэт (или поэты) был, вероятно, одним из аэдов, которые, по меньшей мере, с микенской эпохи (XV-XII вв. до н.э.) передавали из поколения в поколение память о мифическом и героическом прошлом. Существовали, однако, не пра-Илиада или пра-Одиссея, но некий набор устоявшихся сюжетов и техника сложения и исполнения песен. Именно эти песни стали материалом для автора (или авторов) обеих эпопей. Новым в творчестве Гомера была свободная обработка многих эпических традиций и формирование из них единого целого с тщательно продуманной композицией. Многие современные ученые придерживаются мнения, что это целое могло быть создано лишь в письменном виде. Ярко выражено стремление поэта придать этим объемным произведениям определенную связность (через организацию фабулы вокруг одного основного стержня, сходного построения первой и последней песен, благодаря параллелям, связывающим отдельные песни, воссозданию предшествующих событий и предсказанию будущих). Но более всего о единстве плана эпопеи свидетельствуют логичное, последовательное развитие действия и цельные образы главных героев. Представляется правдоподобным, что Гомер пользовался уже алфавитным письмом, с которым, как мы сейчас знаем, греки познакомились не позднее VIII в. до н.э. Реликтом традиционной манеры создания подобных песен было использование даже в этом новом эпосе техники, свойственной устной поэзии. Здесь часто встречаются повторы и так называемый формульный эпический стиль. Стиль этот требует употребления сложных эпитетов (“быстроногий”, “розовоперстая”), которые в меньшей степени определяются свойствами описываемой особы или предмета, а в значительно большей - метрическими свойствами самого эпитета. Мы находим здесь устоявшиеся выражения, составляющие метрическое целое (некогда целый стих), представляющие типические ситуации в описании битв, пиров, собраний и т.д. Эти формулы повсеместно были в употреблении у аэдов и первых творцов письменной поэзии (такие же формулы-стихи выступают, например у Гесиода). Язык эпосов также является плодом долгого развития догомеровской эпической поэзии. Он не соответствует ни одному региональному диалекту или какому-либо этапу развития греческого языка. По фонетическому облику ближе всего стоящий к ионийскому диалекту язык Гомера демонстрирует множество архаических форм, напоминающих о греческом языке микенской эпохи (который стал нам известен благодаря табличкам с линеарным письмом В). Часто мы встречаем рядом флективные формы, которые никогда не употреблялись одновременно в живом языке. Много также элементов, свойственных эолийскому диалекту, происхождение которых до сих пор не выяснено. Формульность и архаичность языка сочетаются с традиционным размером героической поэзии, которым был гекзаметр.
В плане содержания зпосы Гомера тоже заключают в себе множество мотивов, сюжетных линий, мифов, почерпнутых в ранней поэзии. У Гомера можно услышать отголоски минойской культуры и даже проследить связь с хеттской мифологией. Однако основным источником эпического материала стал для него микенский период. Именно в эту эпоху происходит действие его эпопеи. Живший в четвертом столетии после окончания этого периода, который он сильно идеализирует, Гомер не может быть источником исторических сведений о политической, общественной жизни, материальной культуре или религии микенского мира. Но в политическом центре этого общества, Микенах, найдены, однако, предметы, идентичные описанным в эпосе (в основном оружие и инструменты), на некоторых же микенских памятниках представлены образы, вещи и даже сцены, типичные для поэтической действительности эпопеи. К микенской эпохе были отнесены события троянской войны, вокруг которой Гомер развернул действия обеих поэм. Эту войну он показал как вооруженный поход греков (названных ахейцами, данайцами, аргивянами) под предводительством микенского царя Агамемнона против Трои и ее союзников. Для греков троянская война была историческим фактом, датируемым XIV-XII вв. до н. э. (согласно подсчетам Эратосфена, Троя пала в 1184 г.).
Сегодняшнее состояние знаний позволяет утверждать, что, по крайней мере, некоторые элементы троянской эпопеи являются историческими. В результате раскопок, начатых Г. Шлиманом, были открыты руины большого города, в том самом месте, где в соответствии с описаниями Гомера и местной вековой традицией должна была лежать Троя-Илион, на холме, носящем ныне название Гиссарлык. Лишь на основании открытий Шлимана руины на холме Гиссарлык называют Троей. Не совсем ясно, какой именно из последовательных слоев следует идентифицировать с Троей Гомера. Поэт мог собрать и увековечить предания о поселении на приморской равнине и опираться при этом на исторические события, но он мог и на руины, о прошлом которых мало знал, перенести героические легенды, первоначально относившиеся к другому периоду, мог также сделать их ареной схваток, разыгравшихся на другой земле.
Действие Илиады происходит в конце девятого года осады Трои (другое название города Илиос, Илион, отсюда и заглавие поэмы). События разыгрываются на протяжении нескольких десятков дней. Картины предшествующих лет войны не раз возникают в речах героев, увеличивая временную протяженность фабулы. Ограничение непосредственного рассказа о событиях столь кратким периодом служит для того, чтобы сделать более яркими события, решившие как исход войны, так и судьбу ее главного героя. В соответствии с первой фразой вступления, Илиада есть повесть о гневе Ахилла. Разгневанный унижающим его решением верховного вождя Агамемнона, Ахилл отказывается от дальнейшего участия в войне. Он возвращается на поле боя лишь тогда, когда его друг Патрокл находит смерть от руки Гектора, несгибаемого защитника Трои, старшего сына царя Приама. Ахилл примиряется с Агамемноном и, мстя за друга, убивает Гектора в поединке и бесчестит его тело. Однако в конце концов он отдает тело Приаму, когда старый царь Трои сам приходит в стан греков, прямо в палатку убийцы своих сыновей. Приам и Ахилл, враги, смотрят друг на друга без ненависти, как люди, объединенные одной судьбой, обрекающей всех людей на боль.
Наряду с сюжетом о гневе Ахилла, Гомер описал четыре сражения под Троей, посвящая свое внимание действиям отдельных героев. Гомер представил также обзор ахейских и троянских войск (знаменитый список кораблей и перечень троянпев во второй песне - возможно, наиболее ранняя часть эпопеи) и приказал Елене показывать Приаму со стен Трои самых выдающихся греческих вождей. И то и другое (а также многие иные эпизоды) не соответствует десятому году борьбы под Троей. Впрочем, как и многочисленные реминисценции из предшествующих лет войны, высказывания и предчувствия, относящиеся к будущим событиям, все это устремлено к одной цели: объединения поэмы о гневе Ахилла с историей захвата Илиона, что автору Илиады удалось поистине мастерски.
Если главным героем Илиады является непобедимый воин, ставящий честь и славу выше жизни, в Одиссее идеал принципиально меняется. Ее героя, Одиссея, отличает прежде всего ловкость, умение найти выход из любой ситуации. Здесь мы попадаем в иной мир, уже не в мир воинских подвигов, но в мир купеческих путешествий, характеризующий эпоху греческой колонизации.
Содержанием Одиссеи является возвращение героев с Троянской войны. Повествование начинается на десятом году скитаний главного героя. Гнев Посейдона до сего времени не позволял герою вернуться на родную Итаку, где воцарились женихи, соперничающие из-за руки его жены Пенелопы. Юный сын Одиссея Телемах уезжает в поиске вестей об отце. Тем временем Одиссей по воле богов отправленный в путь державшей его до той поры при себе нимфой Калипсо, достигает полулегендарной страны феаков. Там в долгом и необычайно красочном повествования он описывает свои приключения с момента отплытия из-под Трои (среди прочего - путешествие в мир мертвых). Феаки отвозят его на Итаку. Под видом нищего он возвращается в свой дворец, посвящает Телемаха в план уничтожения женихов и, воспользовавшись состязанием в стрельбе из лука, убивает их.
Легендарные элементы повествования о морских странствиях, существовавшие долгое время в фольклорной традиции воспоминания о древних временах и их обычаях, “новеллистический” мотив мужа, возвращающегося домой в последний момент, когда дому угрожает опасность, а также интересы и представления современной Гомеру эпохи колонизации были использованы для изложения и развития троянского мифа.
Илиада и Одиссея имеют множество общих черт как в композиции, так и в идеологической направленности. Характерны организация сюжета вокруг центрального образа, небольшая временная протяженность рассказа, построение фабулы вне зависимости от хронологической последовательности событий, посвящение пропорциональных по объему отрезков текста важным для развития действия моментам, контрастность следующих друг за другой сцен, развитие фабулы путем создания сложных ситуаций, очевидно замедляющих развитие действия, а затем их блестящее разрешение, насыщенность первой части действия эпизодическими мотивами и интенсификация основной линии в конце, столкновение главных противостоящих сил только в конце повествования (Ахилл - Гектор, Одиссей - женихи), использование апостроф, сравнений. В эпической картине мира Гомер зафиксировал важнейшие моменты человеческого бытия, все богатство действительности, в которой живет человек. Важным элементом этой действительности являются боги; они постоянно присутствуют в мире людей, влияют на их поступки и судьбы. Хотя они и бессмертны, но своим поведением и переживаниями напоминают людей, а уподобление это возвышает и как бы освящает все, что свойственно человеку.
Гуманизация мифов является отличительной чертой эпопей Гомера: он подчеркивает важность переживаний отдельного человека, возбуждает сочувствие к страданию и слабости, пробуждает уважение к труду, не принимает жестокости и мстительности; превозносит жизнь и драматизирует смерть (прославляя, однако, ее отдачу за отчизну).

В древности Гомеру приписывали и другие произведения, среди них 33 гимна. Войну мышей и лягушек, Маргита. Греки говорили о Гомере просто: “Поэт”. Илиаду и Одиссею многие, хотя бы частично, знали наизусть. С этих поэм начиналось школьное обучение. Вдохновение, навеянное ими, мы видим во всем античном искусстве и в литературе. Образы гомеровских героев стали образцами того, как следует поступать, строки из поэм Гомера сделались афоризмами, обороты вошли во всеобщее употребление, ситуации обрели символическое значение. (Однако философы, в частности Ксенофан, Платон, обвиняли Гомера в том, что он привил грекам ложные представления о богах). Поэмы Гомера считались также сокровищницей всяческих знаний, даже исторических и географических. Этого взгляда в эллинистическую эпоху придерживался Кратет из Малл, его оспаривал Эратосфен. В Александрии исследования текстов Гомера породили филологию как науку о литературе (Зенодот Эфесский, Аристофан Византийский, Аристарх Самофракийский). С перевода Одиссеи на латинский язык началась римская литература. Илиада и Одиссея послужили моделями для римской эпопеи.
Одновременно с упадком знания греческого языка Гомера перестают читать на Западе (ок. IV в. н.э.), зато его постоянно читали и комментировали в Византии. На Западе Европы Гомер вновь становится популярным начиная со времен Петрарки; первое его издание было выпущено в 1488 г. Великие произведения европейской эпики создаются под влиянием Гомера.